Идея сибирской самостоятельности вчера и сегодня - Дмитрий Верхотуров Страница 6

Иными словами, позиция В.И. Шункова не выдерживает столкновения с фактами, которые показывают несколько важных вещей. Русские захватили земледельческую страну, с давним земледелием, и сразу стали пользоваться его ресурсами. Переселение крестьян из Московии в Сибирь все же в первые несколько десятилетий русского господства в Сибири велось государственными указами. Никакой «чисто русской» крестьянской колонизации не было, ибо в числе землепашцев в большом количестве были сибирские татары, а также переселенные казанские татары.

Тезис В.И. Шункова, который я уже цитировал, основывался, кроме горячего убеждения автора в своей правоте, на замалчивании фактов дорусской истории Сибири. В русской историографии вплоть до 70-х годов XX века не было написано полной истории ни одного степного народа. Акцент в исторических исследованиях делался на то, как нерусские народы Сибири принимали участие в социалистическом строительстве. В 70-е и 80-е годы были написаны исторические монографии по телеутам и ойратам Джунгарского ханства. Это, пожалуй, единственное исключение, ибо по другим народам Сибири до сих пор исторических монографий не создано. Более того, этому возводились препятствия. Например, Л.Р. Кызласов, первым начавший писать о государственности енисейских кыргызов, получил ярлык «хакасского националиста», с которым и проходил более 30 лет. Широко известно политическое дело, возбужденное против Олджаса Сулейменова в 1976 году за публикацию книги «Аз и Я», в которой он доказывал следы тюркского языка в «Повести о полку Игореве». Травля истории нерусских народов в Советском Союзе была большая и планомерная.

Именно эта огромная лакуна, отчасти искусственно создаваемая, и давала возможность русским историкам рассуждать о том, что де народы Сибири только-только вышли из первобытно-общинного строя.

Между тем, строительство городов, такой важный признак цивилизации и высокого уровня общественного развития, отмечается для очень раннего времени 90-х годов I века до н.э. На окраине современного Абакана, раскопан дворец получивший в литературе название Ташебинского дворца, который находился в центре большого города, площадью около 10 гектар. Перед дворцом была широкая площадь, шириной около 100 метров, за которой начинались срубные дома, расположенными по строго параллельной системе улиц. Город первоначально, видимо, был укреплен бревенчатой стеной, но его стали обносить мощной пахсовой стеной с башнями. Стена не была достроена, однако сохранившаяся длина укрепления составляла 584 метра. ^[15] Л.Р. Кызласов, принимавший участие в раскопках города, считает, что это был дворец правителя кыргызов Ли Лина.

То есть, городская цивилизация для Сибири является привычным делом уже с этих давних времен. Это является бесспорным доказательством для того, что в Сибири, в особенности в Минусинской котловине, первобытно-общинный строй разрушился задолго до начала нашей эры. Это подтверждается также археологическими находками, которые исключают первобытно-общинный строй в Минусинской котловине уже в IV тысячелетии до н.э.

Пик градостроительства в Сибири выпал на VII-XII века, когда была основана и построена большая часть дорусских городов. Персидский путешественник Абу-Дулаф в X веке побывал в земле кыргызов и описывал город Кэмиджкэт, резиденцию Хырхыз-хакана, и большой комплекс храмов на Уйбате. Арабский ученый Ал-Идриси в XII веке перечисляет кыргызские города: Хакан Хирхиз, Даранд Хирхиз, Намра и Хирхиз. В то же время, по данным Рашид-ад-Дина был основан город Кикас на слиянии Енисея и Ангары. ^[16]

Знали в Сибири и письменность с довольно давних времен. Во-первых, в эпоху Ли Лина в широком обращении была китайская письменность, поскольку китайский язык для того региона был международным языком. На законцовках крыши Ташебинского дворца выдавлена китайская надпись. Во-вторых, в Южной Сибири и в Центральной Азии с VII-VIII веков бытовало свое собственное письмо, т.н. «руническое енисейское письмо», представленное большим количеством надгробных эпитафий, надписей на скалах и на различных вещах. Особенно активно оно использовалось в IX-X веке, а появление в рунических записях явных монголизмов, указывает на то, что это письмо использовалось и после монгольского завоевания. ^[17]

Кроме того, в отличие от древнерусской литературы, для «рунического письма» существуют аутентичные рукописи VIII-X веков из Турфанского оазиса и Дуньхуана (Восточный Туркестан). В число рукописных памятников, выполненных на бумаге (!) тушью и чернилами относятся 20 фрагментов различных сочинений и полная книга «Irq bitig». ^[18] «Знаки этих рукописей принадлежат хотя и различным, но вполне беглым писцовым почеркам» – отмечает И.Л. Кызласов.

Этого вполне достаточно для того, чтобы похоронить представление о Сибири, как о «дикой, первобытной стране». Хотя, это только наиболее яркие факты из истории культуры в Сибири, почти без систематической обработки. Л.Р. Кызласов настаивал: «Мнение (которое в течение длительного времени бытовало в исторической науке), что государств с цивилизацией городского типа в Сибири никогда не было, что к востоку от Урала издревле обитали лишь бродячие лесные охотники и оленеводы, а также степняки-скотоводы, теперь должно быть изменено как несостоятельное». ^[19]

Эти, и множество других примеров показывают, что доверять авторитетам, категорически утверждающим отсталость и дикость Сибири нельзя. Они могут быть предвзяты, могут быть необъективны, могут игнорировать показания целого класса источников. Легко заметить, что все наиболее ярые сторонники теории извечной отсталости Сибири старались не пользоваться археологическими данными. Между тем: «Археологические материалы освещают широкий хронологический диапазон: со времен первоначального появления предков человека в Сибири и до XVI-XVII века. Это значит, что археологические источники освещают, по сути дела, все исторические этапы в жизни Сибири, в чем и состоит их особенная значимость». ^[20] Эти слова ныне покойного, к сожалению, археолога В.И. Матющенко не были руководящим примером для исследователей истории Сибири.

Итак, историография, или совокупность исторических трудов, и история между собой различаются, хотя эти понятия очень часто путают. История включает в себя события, реально произошедшие и как-то зафиксированные. В летописях ли, в исторических заметках, в эпиграфике или археологическими остатками – не важно. А вот историография представляет собой собрание мнений историков относительно истории. Историк, при всем желании, не может охватить все факты истории, и неизбежно конструирует какую-то свою версию истории, свое понимание происходивших событий. При этом, если какое-то историческое событие не попало на страницы исторического труда, не было извлечено из источников и описано, это совсем не значит, что такого события не было вообще.