Мадонна. В постели с богиней - Рэнди Тараборелли Страница 6

Можно ли злиться на человека и одновременно искать его одобрения? Большинство психиатров согласятся, что двойственность и противоречивость являются основными чертами человеческой природы. Предмет не может одновременно быть и столом, и стулом, но у людей все не так просто. Вполне возможно, что Мадонна злилась на отца за то, что он устроил свою жизнь после смерти жены, но, несмотря на этот гнев, она продолжала искать его одобрения и поддержки. Она словно устраивала ему испытания, которые он обязательно должен был провалить. Разве мог Тони принять дочь, когда она вела себя столь вызывающе? А когда он не принимал ее, она еще сильнее сердилась на него. Даже если он поступал «правильно», она все равно находила повод, чтобы обидеться на него. Гнев питал сам себя, пока не произошел неизбежный взрыв.

Яркая блондинка Густавсон являла собой полную противоположность нежной смуглой матери Мадонны. Мадонна-старшая была нежной и любящей. Джоан оказалась сторонницей жесткой дисциплины, по крайней мере, она пыталась такой казаться. Никто из детей ее не слушался. Маленькой Мадонне пришлось смириться с тем, что она больше не главная женщина в доме. Но она категорически отказалась называть новую миссис Чикконе мамой, хотя отец очень этого хотел.

В самом начале карьеры Мадонны, в 80-е годы, она много говорила о том, как изменилась ее жизнь после второго брака отца. Нельзя сказать, что она ненавидела мачеху. Нет, просто она так и не смогла принять эту женщину и позволить ей занять место ее настоящей матери. Чувствительная натура Мадонны заставляла ее ощущать себя в доме настоящей Золушкой, нежеланной и ненужной падчерицей.

Мадонна рассказывала и о том, как новая миссис Чикконе как-то раз разбила ей нос, наказывая ее за что-то. (Хотя потом Мадонна говорила, что это событие пошло ей только на пользу, потому что она смогла пропустить воскресную церковную службу.) «Я не помню такого случая, — говорит Джоан Густавсон Чикконе. — Этого никогда не было. Неужели вы думаете, что ее отец позволил бы мне такое?» Другая несправедливость, навсегда запавшая в душу Мадонны, заключалась в том, что Джоан не позволяла ей пользоваться тампонами, когда у нее начались месячные (что случилось, по утверждению актрисы, в десять лет), потому что, по ее мнению, использование тампонов было равносильно половому акту, что было непозволительно до брака. («Господи, да что она несет! Этого никогда не было! — продолжает возмущаться Джоан. — Ужасно! Она такое сказала? Нет, она не могла такого сказать! Неужели правда?»)

До сих пор Мадонна не может забыть и то, что Джоан стала одевать ее и ее сестер одинаково, лишая девочку индивидуальности, к которой та так стремилась. Ей не нравилась даже школьная форма, но еще и дома быть одетой точно так же, как сестры, было настоящим мучением. («О чем она говорит? — недоумевает Джоан, когда ее об этом спрашивают. — Я никогда этого не делала. Да и зачем мне это было нужно? Мы говорим о той же самой Мадонне?»)

Даже в столь юном возрасте Мадонна стремилась экспериментировать со своей одеждой, стараясь через нее выразить свою индивидуальность, даже если это означало носить одежду не так, как это было принято, рвать ее, пачкать или надевать наизнанку. Но все это происходило, когда Джоан не было поблизости. Мадонна любила носить яркие, тесно обтягивающие брюки и завязывать немытые волосы старыми тряпками. Она была готова сделать все, что угодно, лишь бы не быть похожей на своих младших сестер. (Эти поиски своего пути в моде очень пригодились ей несколько лет спустя, когда Мадонна отправилась на завоевание Нью-Йорка, решив стать танцовщицей. Очень часто она одевалась вызывающе. Мадонна разрезала свой купальник и скрепляла его несколькими булавками. Ее постоянно снедает жажда выразить собственную индивидуальность.)

Не важно, насколько новое семейное положение обижало Мадонну, новая миссис Чикконе вошла в ее жизнь и осталась там надолго. У Джоан и Тони родилось двое детей — Дженнифер и Марио.

Тони Чикконе всеми силами старался удержать свою разросшуюся семью на правильном пути. Сам он всю жизнь трудился и учил тому же детей. В жизни существуют строгие правила, говорил он детям, и этим правилам нужно следовать неукоснительно. Для него было особенно важно, чтобы дети регулярно посещали церковь. «Не могу назвать отца строгим, — вспоминала Мадонна. — Скорее он был несколько консервативен. Отец был очень верующим человеком и стремился к лидерству в семье. Он должен был быть победителем. Мы должны быть победителями во всем — в школе, в жизни, — и тогда нас ждут успех и вознаграждение». Много лет спустя Мадонна вспоминала, что ее отец вывешивал на стене расписание обязанностей каждого из детей. Она никогда не забудет то, что было предписано ей: «Выстирать пеленки. Разморозить морозильник. Подмести листья перед домом. Вымыть посуду. Присмотреть за детьми. Пропылесосить. Сделать все».

Вероятно, признавая связь своей способности достичь успеха, победить в любом соревновании с моралью, воспитанной в ней отцом, Мадонна часто говорит о Тони Чикконе с восхищением: «Мой отец был очень важен для нас, детей. Он никогда не давил на нас. Он всегда держал свое слово. Он был цельным человеком. И это качество, особенно после смерти матери, было для нас очень важным». Мадонна всегда ценила победу, доставшуюся ценой тяжелого труда. Она любит побеждать. Тони обычно награждал детей за хорошие отметки. Каждая «А» в дневнике приносила отличнику пять центов. Больше всех получала Мадонна. Она обладала природным умом, умела сразу же схватывать главное и понимала, что образование важно для ее будущего. «Этой девчонке никогда не приходилось заниматься, — вспоминает ее брат Мартин. — Никогда. Она была круглой отличницей. Я зубрил целыми днями и все равно не мог с ней сравниться. Я учился хорошо, но это меня не радовало. Она же хорошо училась, потому что понимала, что это необходимо для ее будущей жизни». Мадонна тоже вспоминает о пятицентовиках, полученных за хорошие отметки, и со смехом добавляет: «Я всегда любила соревноваться. Мои братья и сестры ненавидели меня за это. Каждую неделю я получала больше, чем они».

Помимо хорошей учебы и выполнения домашних обязанностей, от детей Чикконе требовалось еще и умение играть на классических музыкальных инструментах. Мадонне было предназначено пианино, хотя она терпеть его не могла. По соседству с ними жили люди самых разных национальностей и рас, поэтому музыкальное воспитание Мадонна получала скорее на улице, чем дома. Ее больше привлекали веселые мотивчики, чем классические пьесы. Идолами девочки были Дайана Росс, «Сьюпримс», Ронни Спектор и Стиви Уандер.

«Когда я была маленькой девочкой, то мечтала быть негритянкой, — вспоминает Мадонна. — Я жила в Понтиаке, штат Мичиган, в двадцати пяти милях к северу от Детройта. Все мои друзья были черными, и вся музыка, которую я слушала, была черной. Я страшно завидовала своим черным подружкам, потому что они могли носить множество косичек. И тогда я придумала вставлять в свои мягкие волосы проволочки и заплетать их в косы, чтобы они торчали, как у моих приятельниц».

Мадонне удалось убедить отца отказаться от уроков игры на фортепиано и заменить их более интересными занятиями — например, уроками танцев.

«Она была очень умной и целеустремленной девочкой, — вспоминает ее мачеха Джоан. — Блестящей, умеющей манипулировать людьми, как я полагаю. Да, именно так. Но она всегда знала, что должна выжить и добиться успеха. Знаете, она никогда не проявляла слабости. И я рада, что она выросла именно такой».