Битва за Атлантику. Эскорты кораблей британских ВМС. 1939-1945 - Денис Райнер Страница 6

С особой тщательностью мы подбирали капитана – каждый для своего корабля. Мне посчастливилось сделать удивительно удачный выбор. Шкипер Ланг был превосходным образцом капитана траулера из Девона. И хотя ему нечасто приходилось управлять большими 900-тонными траулерами, такими, как наш будущий «лайнер» «Лох-Тулла», он значительную часть своей жизни провел на траулерах, пройдя все ступеньки лестницы от юнги до капитана. Затем он некоторое время ходил на паровых траулерах, после чего был назначен капитаном порта, причем в удивительно молодом для такой должности возрасте. Помимо всего прочего, капитан порта обязан быть очень тактичным человеком, именно таким и был Ланг.

Ему было вовсе не трудно заставить людей работать, он отлично понимал возможности каждого члена команды. Кроме того, все имели возможность убедиться, что любую работу на траулере Ланг мог при необходимости выполнить быстрее и лучше, чем человек, за нее отвечающий.

Он был первоклассным моряком и знал все о поведении корабля в море. Такими знаниями обладают только люди, получившие хорошую практику хождения под парусом. Тренировка на парусниках позволяет по-настоящему почувствовать корабль. В прошлые века он наверняка стал бы знаменитым мореплавателем. Его высокую сухопарую фигуру, увенчанную лохматой шевелюрой – он почти никогда не носил головных уборов, – можно было легко представить в коротких штанах на одном из английских кораблей, преследующих Армаду, или в белых бриджах и голубом камзоле на мостике быстроходного капера. От него я узнал огромное количество всяческих народных примет и был потрясен их безошибочностью. Позже мне приходилось неоднократно ими пользоваться, чтобы, к примеру, решить, отправлять ли корабли эскорта получать топливо в море или подождать улучшения погоды.

– Ветер с юга усилится еще до полудня, сэр.

– Откуда вы знаете?

– Так посмотрите на чаек! Видите, они бросают воду себе за спину, а это верный признак южного ветра.

Или по-другому.

– Погода будет ясная или пасмурная? – интересовался я.

– Пасмурная, сэр, да еще и с дождем. Вы заметили, какой красной была ржавчина на буйке, который мы только что прошли? Можно сказать, кроваво-красная. Так что ясной погоды не ждите.

Такая беседа вполне могла иметь место в ясный, солнечный полдень без каких бы то ни было признаков надвигающегося «теплого фронта», как любят вещать наши метеорологи. Позже, напряженно, до боли в глазах вглядываясь в туманную дымку, оседающую каплями на ресницах, я всегда вспоминал его слова. Неожиданно опустившаяся вроде бы ниоткуда пасмурная мгла не давала разглядеть неосвещенный мыс – северную границу нашей зоны патрулирования.

Таких примет было у него великое множество, и все, как одна, точные. Они были важны и полезны для меня, имеющего в своем распоряжении 1000 лошадиных сил в паровом котле, а лет сто – сто пятьдесят назад были и вовсе бесценными.

Ланг категорически не доверял всем без исключения навигационным приборам, и даже компас являлся для него вещицей удобной, но не слишком необходимой. За 12 месяцев нашей совместной работы я ни разу не видел, чтобы он определял местоположение судна с применением навигационных методов. Похоже, в море им руководил инстинкт, а не знания. Помню, как-то раз я решил подразнить его, продемонстрировав виртуозное владение навигационными методами. Он долго следил за моими действиями, причем с откровенным любопытством, после чего не выдержал.

– К чему столько сложностей, сэр? Мы же находимся вот здесь, – удивленно сказал он и ткнул толстым пальцем в точку на карте.

Самая тщательная проверка только подтвердила его правоту. Не иначе в его мозг был чудесным образом вживлен треугольник-построитель со всеми навигационными приборами, вместе взятыми.

Помню случай, когда после атаки глубинными бомбами в условиях крайне стесненного пространства наш компас начал давать необъяснимые сбои. Я решил, что его необходимо тщательно проверить и провести корректировку. Ланг снова удивился:

– Зачем же с этим возиться, сэр, если мы и так знаем ошибку? Господь с вами, сэр! На моем прежнем траулере мы, бывало, шли по Каналу на норд-норд-вест и возвращались домой на норд-норд-ост. И все было нормально. Просто надо знать поправку!

За время совместной службы мы успели хорошо узнать друг друга. Питались мы обычно вместе в моей каюте. Так я заочно познакомился и с его супругой, которую так никогда и не видел. Ланг был очень привязан к жене, и все его высказывания по поводу качества пищи, которая зачастую была приготовлена не так вкусно, как хотелось бы, казалось, были произнесены ее устами. Я понял, что супруга Ланга – очень добрая женщина, превосходная хозяйка и отличный повар. Как нам не хватало ее пирогов!

Итак, мы с Чарстоном пропустили две или три группы траулеров, прежде чем для нас загорелся зеленый свет.

– Эта «Лох-Тулла», сэр, прекрасное судно. На ней все самое лучшее. «Регал», «Бронте» и «Истрия», сэр, тоже хороши. Может быть, вам, сэр, они покажутся не слишком современными, но это надежные посудины, на них не страшно выйти в море. «Дейви», сэр? Не знаю, не слышал. Наверное, это что-то новое.

И вот Чарстон и я назначили себя на корабли. Рядом находилось достаточно офицеров, ничего не имеющих против того, чтобы занять наши места. Мы оформили документы и отправились попрощаться с коммандером Гардинером и капитаном.

– Но вы не можете так поступить! – хором воскликнули они. – По крайней мере не сейчас!

Очевидно, никому и в голову не могло прийти, что двое молодых людей, занимающих положение, подобное нашему, могут использовать его столь нетрадиционным образом. Дело было сделано. Мы сдали дела и отбыли на суда. Позже я слышал, что сменивший меня лейтенант-коммандер Бруфорд подыскал себе судно в течение 24 часов. После этого на базу прибыл настоящий кадровик и все пошло своим чередом.

Прекрасная погода, установившаяся с самого начала войны, все еще держалась, и это было для нас настоящим подарком. Дело в том, что, когда мы прибыли в Биркенхед, оказалось, что на судах пока еще нет никаких условий для жизни. На палубе «Лох-Туллы» работало 92 человека, причем как минимум у половины из них в руках были электрические или пневматические инструменты. В целом верхняя палуба «Лох-Туллы» выглядела так, словно гигантский паук, обладающий своеобразным чувством юмора или изрядно выпивший, пытался ткать на ней огромную паутину. Еще человек сорок – сорок пять, вооружившись кистями и емкостями с краской, сновали по палубе и заново красили те места, где только что поработал сварщик или была поставлена новая заклепка.

Нас никто не встретил, никто не позаботился о том, чтобы хоть как-то удовлетворить наши нужды, коих было немало. Хотя если объявлено, что корабль в определенный день готов принять экипаж, это значит, что в этот день на нем должны уже существовать условия для жизни. К счастью, на помощь пришла фирма «Кэмел Лэрд». Для нас открыли столовую, где мы питались в течение трех суток, да и после этого помогали всем, чем могли. Следовало позаботиться о сотнях разных вещей. В первую очередь было необходимо составить расписание вахт, боевое расписание, разместить людей. Каждый член команды должен знать свою вахту, должность по боевому расписанию, койку и место в столовой. Также не следовало забывать о приказах-инструкциях, касающихся постоянного распорядка, о принятии на борт припасов и многих других вещах. Выполнение этих обязанностей постоянно прерывалось испытаниями орудий и сбрасывателей глубинных бомб, водонепроницаемости обтекателя асдика, бесчисленных приборов и устройств на борту. При каждом испытании присутствие офицера было обязательным, а поскольку офицеров на борту было только двое – Ланг и я, – забот хватало. Был еще один старшина – помощник капитана, – который должен был нести вахту и считался скорее офицером, чем нижним чином. Но этот чин на флоте не был популярным и, когда патрульная служба как следует развернулась, был упразднен. Вместо него на судах появились молодые младшие лейтенанты. Некоторые помощники капитана-старшины остались только на рыболовных траулерах. Им достаточно было иметь только удостоверение помощника капитана, выданное министерством торговли. Помощник на арктическом траулере должен был иметь удостоверение капитана, а значит, мог стать капитаном в патрульной службе, получая далеко не лишнее ежегодное денежное вознаграждение из сумм, выделяемых военно-морским резервом (ВМР). Наш, который был лучше многих, выглядел довольно бледно, впервые познакомившись с морской болезнью. Ланг и я решили, что для несения вахты он совершенно непригоден, и для нас потянулись долгие месяцы «вахты и вахты».