Жизнь графа Дмитрия Милютина - Виктор Петелин Страница 6

Два месяца Николай прожил в Москве, и постепенно воспоминания детства вытеснили из сердца любовную неудачу.

«Москва все та же, как и прежде, – писал Николай Дмитрию в феврале 1841 года, – также любит, болтает, ест и дурачится. Все кряхтят, что денег нет, а между тем балаганы кипят народом; еще более театры, или, лучше сказать, пародии на театр; а еще более балы и маскарады. Теперь идет нестерпимая для желудка масленица; блинами объедается стар и млад. По улицам разъезжают франты с бубенчиками; пьяный народ подбирается пьяными же будочниками. Чиновники Комиссии пропадают без вести на несколько дней и являются домой без плащей и платья. В Английском клубе дуются на тысячи рублей в лото; дамы дуются в преферанс, а все вместе – в палки (тогдашняя модная карточная игра. – Ред.). Рысаки бегают по Москве-реке, а голодные собаки – по улицам. Театры открыты с утра до ночи, а клубы с ночи до утра. А между тем морозы и доктора морят бездну народа; трауры повсюду. Иверскую возят с одного конца города в другой; помещики сидят без денег, мужики – без хлеба, а лабазники, Кузнецкий мост и чиновники набивают карманы. Вот наша Москва, вот наша масленица».

Отец получил чин действительного статского советника, он был членом Комиссии по постройке храма Христа Спасителя и управляющим делами. А брат постепенно втягивался в работу Министерства внутренних дел; министр Александр Григорьевич Строганов хотел представить его к званию камер-юнкера, но Николай Милютин отказался от этого звания, а министр вскоре уехал сначала в Москву проведать брата, а потом на длительное лечение за границу. Новый министр Лев Алексеевич Перовский хорошо воспринял способности молодого чиночника и назначил его в Городское отделение Хозяйственного департамента Министерства внутренних дел.

Дмитрию Милютину прежняя его должность не нравилась, друзья за это время получили новые назначения, разъехались кто куда, офицеры гвардейского Генерального штаба были в зимнее время мало заняты службой, и Дмитрий Милютин начал изучать международное право, политическую экономию, изучал общий курс военных наук, курс полевой фортификации, много читал, размышлял над прочитанным. Задумал издавать новый военный журнал, проект журнала был представлен в высшие инстанции, но проект не был утвержден высочайшим соизволением императора. Положение Дмитрия Милютина не радовало, даже часто бывая среди знакомых своих друзей, Милютин скучал: сердце его стремилось к семейству генеральши Понсэ, она принимала по средам, вроде бы он зачастил туда, но потом одумался: а вдруг Наталья Михайловна, которую он любил, не примет его, пойдут насмешки и дурацкие шутки на этот счет. И он какое-то время перестал туда ходить… Но сердце его рвалось к генеральше Понсэ, к Наталье Михайловне. Хандра не отпускала его. А его необеспеченное состояние не позволяло ему впрямую предложить руку и сердце Наталье Михайловне, уж не говоря о генеральше как главе семейства, но он «все больше поддавался непреодолимому влечению».

В Петербург приехал генерал Грабе и полковник Норденстам с планом борьбы русских войск на Кавказе, с предложением подчинить ему войска не только Кавказской линии и Черномории, но и отряды на Северном Дагестане и Черноморской береговой линии, которые подчинялись генералу Головину. Шамиль по-прежнему властвовал на Кавказе. Генерал Головин тоже представил план действий русских войск на Кавказе на 1842 год. Но торжествовал генерал Грабе, хотя император тут же приказал военному министру князю Чернышеву ознакомиться с положением на Кавказе, лично побывав на месте активных действий против Шамиля. Милютин не раз виделся с генералом Грабе и полковником Норденстамом, они звали его на Кавказ, но конкретного места не предлагали. А летом 1842 года начались неожиданные перемены на Кавказе. Министр Чернышев доложил императору положение на Кавказе «в черных красках». Император приказал сменить генералов Грабе и Головина на генерала Нейдгарта и генерала Гурко. Генерал Гурко, получив от генерала Ивана Федоровича Веймарна записку Милютина о действиях русской армии на Кавказе, почувствовал, что Милютин на Кавказе был бы очень полезен, Норденстам займет место начальника штаба, а на его место обер-квартирмейстера войск Кавказской линии и Черномории нужно назначить Дмитрия Милютина. Гурко прямо предложил Милютину это место.

Братья Владимир и Борис успешно учились в гимназии. Владимир был первым учеником в гимназии, был замечен министром народного просвещения С.С. Уваровым, присутствовавшим на экзаменах Владимира.

Вскоре Дмитрию Милютину, давшему согласие служить на Кавказе, пришлось представиться генерал-квартирмейстеру генералу Шуберту, затем военному министру князю Чернышеву, которые потребовали отправляться на Кавказ незамедлительно.

19 апреля 1843 года Дмитрий Милютин был приглашен на день рождения Натальи Михайловны Понсэ. Собралось многочисленное общество. Милютин был не в духе, Наталью Михайловну тоже не веселила собравшаяся родня, она хорошо знала, что Дмитрий Алексеевич должен уехать служить на Кавказ. Предоставим слово самому Милютину, который в своих воспоминаниях писал: «После чая, когда все гости оставили столовую и снова перебрались в гостиную, сама судьба так распорядилась, что я остался с любимою девицею вдвоем в столовой, без свидетелей, – тут, совсем неожиданно, – произошло между нами сердечное объяснение… Какое чудное мгновение – первое взаимное признание в любви! Какое неизъяснимое чувство испытал я, когда она с одушевлением и твердостью объявила, что готова за мною последовать куда бы ни бросила меня судьба и при какой бы ни было обстановке!.. Несколько минут объяснения совершенно перевернули все мое существо; мысли мои помутились; не сон ли это?.. Нет, это счастье наяву, счастье, какого я не смел надеяться…» В тот же вечер Дмитрий Алексеевич сделал предложение, которое и было принято.

Отец, братья, сестра и ее муж с радостью благословили этот брак, тут же поехали познакомиться с невестой и ее матерью. И закрутилась предсвадебная суета. Дмитрий Милютин тут же сообщил своему руководству, что в связи со свадьбой просит отсрочку.

Отец приехал из Москвы 8 мая, тут же поехал познакомиться с невестой и ее матерью.

Сначала состоялось православное венчание, а затем в квартире генеральши «совершена церемония по реформатскому обряду».

20 июня 1843 года подполковник Дмитрий Милютин и Наталья Михайловна прибыли в Ставрополь.