Казанова - Елена Морозова Страница 6

У Казановы были любовницы во всех слоях общества, всех возрастов, во всех странах, где ему довелось побывать: аристократки, авантюристки, непорочные девицы и продажные девки, служанки, кухарки, содержанки, чужие жены… Но всякий раз, обольщая очередную приглянувшуюся ему красотку, он в глубине души, подсознательно, боялся получить отказ, ущемляющий его гордыню и унижающий его самолюбие. В детстве первая возлюбленная обманула его и посмеялась над ним. Правда, позднее она раскаялась и подарила ему свою любовь, однако боязнь отказа затаилась где-то в сокровенной глубине души Казановы. В середине жизни на пути его вновь встретилась женщина, неподвластная его чарам и отказавшая ему в любви. И не только отказавшая, но и жестоко насмеявшаяся над ним. Ею стала лондонская куртизанка Шарпийон, сумевшая обвести Соблазнителя вокруг пальца и выставить его в неприглядном виде перед обществом. Моральные страдания потерпевшего поражение Казановы были столь велики, что он буквально заболел с досады и даже подумывал о самоубийстве. После истории с Шарпийон у него иногда стало возникать несбыточное, по его собственному убеждению, желание начать оседлый образ жизни.

Достигший зрелости Казанова являет собой характерный образ распутника, атеиста и вольнодумца, иначе говоря, либертена, личности, порожденной свободой нравов эпохи Регентства во Франции и распространившейся по всей Европе. Однако после выхода в 1761 году в свет «Новой Элоизы» Жан-Жака Руссо в моду постепенно входят любовные страдания, возвышенные и трагические чувства; рядом с образом либертена появляется образ воздыхателя. Но неразделенная любовь, ревность, вздохи и переживания чужды Казанове. Жизнелюбивый, он смеется, когда ему весело, соблазняет красотку, когда вид ее пробуждает в нем чувственность, и сохраняет здоровую, чуждую непристойности, естественность. Любовь для него — забава, изысканная, веселая и пикантная, физическое влечение, а не духовная страсть. Но в отличие от многих своих современников он не сторонник извращенных форм любви, тем более однополой, чурается массовых оргий. Для его темперамента вполне хватает достичь цели вполне традиционным способом, его стремление к новизне находит удовлетворение в процедуре ухаживания и соблазнения. Приверженец естественности, он предпочитает во всем следовать природе. В природе нет ничего вечного, значит, нет и вечной любви. Когда цель достигнута, пора следовать дальше. Все когда-нибудь уходит в прошлое, так почему же любовный роман должен быть бесконечным? Лучше с улыбкой встретить неизбежное, нежели тратить силы, пытаясь остановить неумолимый бег времени. Расставание заложено в природе вещей, так не стоит омрачать его слезами и сценами ревности; лучше с удовольствием вспоминать о том, что было. Сколь мудрой может оказаться философия погони за наслаждениями!

Казанова не любит женщин. Женщина для него является чем-то вроде домашнего зверька ценной породы, коего заводят, дабы от скуки забавляться с ним. Поэтому он на редкость быстро забывает своих любовниц и гордится тем, что ему неведомо чувство ревности. Правда, иногда он опрометчиво обещает жениться, но, опомнившись, всегда находит самые неожиданные, самые веские причины, дабы не сдержать слово. Женитьба — как, впрочем, и все, что может стеснить его свободу, — вызывает у него содрогание. Женщины сменяют друг друга, как города на карте Европы, по которой путешествует знаменитый Авантюрист. Ничто и никто не может удержать его — ни женщины, ни деньги, ни почести, ибо он любит только самого себя и потакает только собственным капризам. Он готов любыми, в том числе и не слишком честными, способами добывать и женщин, и деньги, и почести — но только под настроение, когда ему этого хочется. Беспечный, не обремененный никакими моральными нормами или обязательствами, он путешествует по жизни, стараясь извлечь из нее как можно больше удовольствия. Женщина, которой он улыбается утром, вечером уже готова броситься к нему в объятия, а ночь провести у него в постели, где они вместе будут предаваться радостям плотской любви. Быть может, великий мастер любовной игры впервые вознесет свою любовницу на самую вершину страсти, откроет для нее бескрайнее и упоительное царство Венеры, и она будет ему за это благодарна.

Казанова дарил женщине наслаждение, ибо не мог наслаждаться в одиночку. В глубине души презирая женщин, он тем не менее делал все, чтобы его любовная победа доставила радость не только ему, но и ей. Только, разумеется, никакой морали, никаких обязательств, просто немного удовольствия. Расставаясь, Казанова всегда старался пристроить бывшую любовницу или хотя бы оставить приятное воспоминание о себе в виде красивого платья или кошелька с золотом. Бросая женщину, он никогда не говорил, что разлюбил ее; конечно же, он будет любить ее вечно, просто сейчас он любит еще и мадам X или мадемуазель Z… Отсутствие жестокости в отношениях с женщинами, пожалуй, является основным отличием Казановы от многих аристократов, для которых надругательство над добродетелью было делом банальным и никаких кар за собой не влекло.

Любовные связи Казановы никогда не оканчивались трагически. В чем причина? В мудрости Казановы? В его богатом и разностороннем жизненном опыте? Нет, скорее в неспособности любить по-настоящему. Сын комедиантов, он сам всю жизнь был актером, играя собственный образ на сцене жизни. Всем известно, что игра в чувства и подлинные чувства не имеют между собой ничего общего. Но хорошего актера трудно заподозрить в неискренности, а Казанова был блестящим актером. И, может быть, именно поэтому женщины всегда уступали ему, а расставаясь, уносили в своем сердце кусочек радости.

В обыденном сознании Казанову нередко отождествляют с Дон Жуаном, оба имени стали нарицательными, обоих вспоминают, когда говорят о любвеобильных и непостоянных мужчинах. Разумеется, сходство у этих обольстителей есть: оба реализуют себя, свою натуру посредством женщины, точнее ее соблазнения, у обоих было множество женщин, и оба не умеют любить вечно. На этом сходство практически заканчивается. И дело не только в том, что Казанова — лицо историческое, а Дон Жуан — легендарный персонаж, образ которого получил свое развитие в произведениях мировой литературы, что Казанова как реальный человек неизмеримо сложнее и противоречивее литературного образа и принадлежит определенной исторической эпохе, а Дон Жуан как фигура мифическая является прежде всего носителем моральных категорий, сводимых к универсальным понятиям Добра и Зла.

Дон Жуан — персонаж трагический, воплощение насилия и унижения, заложенного в соблазне, точнее в совращении: последнее понятие подразумевает отрицательный характер любовных домогательств. Дон Жуан добивается расположения женщины в угоду своей гордыне; как только женщина уступила, он немедленно бросает ее, нисколько не заботясь ни о ее оскорбленных чувствах, ни о причиненном ей унижении. Женщины, брошенные Дон Жуаном, глубоко несчастны, одних уж нет в живых, другие жаждут отомстить ему. Несчастлив и сам обольститель; его любовные похождения не дают ему ни утешения, ни покоя, а лишь иссушают душу. Может быть, поэтому он с радостью бросает вызов изваянию Командора, хотя предчувствует, что их поединок станет для него роковым.

Казанова никогда не совращает женщину, он всегда соблазняет ее. Любовницы Казановы не чувствуют себя ни униженными, ни оскорбленными, и если судьба случайно сводит их вновь, они с радостью бросаются Соблазнителю на шею. Правда, он не всегда узнает их — этих женщин было так много… Но будь то новый роман или повторение пройденного, поведение Казановы не меняется. Незлобливость венецианца по отношению к женщинам столь всеобъемлюща, что даже к куртизанкам, награждавшим его дурными болезнями, он не испытывает горьких чувств. Казанова может причинить женщине зло, но спонтанно, не сознавая, что поступок его влечет за собой это зло. Он не любит причинять себе лишние хлопоты, не знает, что такое угрызения совести, впрочем, совесть его весьма покладиста и, случайно пробудившись, быстро засыпает вновь.