Константин Великий. Первый христианский император - Джордж Бейкер Страница 6

Веселый цинизм Галлиена, без сомнения, сыграл ему на руку, когда вокруг него начал рушиться мир. Позиции Постума и Ингина были поначалу весьма шаткими, но они сумели удержать их; однако в результате весь натиск захватчиков обратился на Галлиена. Алеманны всей мощью обрушились на него. Вместе со своей итальянской армией он отступил через Альпы в Италию, по возможности нанося врагу ответные удары. Галл иен дошел почти до ворот Рима, и тут настал его час: он развернул свои войска, дал бой на Марне под Миланом и отбросил захватчиков за Дунай. Он не утратил оптимизма, даже когда до него дошли вести, что его отец попал в плен к персам. Позже многие его проклинали за подобное благодушие.

Кто станет винить этих обвинителей? Все предыдущие несчастья оказались лишь детской шалостью по сравнению с тем, что еще предстояло пережить. Небесный судия излил свой гнев на римлян. За потерей западных провинций, восстанием Иллирии, разграблением Северной Италии последовали волнения на Сицилии, подобие гражданской войны в Александрии и бунты в Малой Азии. Потомки простили бы Галлиена, если бы он утопился в Тибре. Но они не простили ему того, что в отчаянной ситуации он предпочел потребовать себе еще вина и продолжать сражаться. Персы, пленив Валериана, дошли до Цезарии и отступили только потому, что эта земля им не приглянулась. Однако самое страшное – нашествие готов – было еще впереди.

Постум защищал рейнские границы не с большим успехом, чем Ингин оборонял Дунай; однако, если действия Постума влияли только на ситуацию в его собственных владениях, действия Ингина имели далеко идущие последствия. С Дуная готы двинулись дальше на восток и заняли Таврию – теперешний Крым. У них были и корабли и моряки, а также, судя по всему, достоверные сведения о географии окрестных земель. Разграбив богатый азиатский город Трапезунд, готы решили опробовать водные пути, ведущие в Средиземное море.

Достигнутые успехи раззадорили их, и на следующий год они вернулись в те же места с еще большими силами. Даже потерпев поражение на море от местных жителей, готы не остановились и едва не захватили Фессалоники. Галлиен отдал поспешный приказ о незамедлительном восстановлении всех древних фортификационных сооружений в Греции, которые за несколько веков практически исчезли с лица земли. Однако до того, как этот приказ был выполнен, готы успели занять почти весь полуостров.

В Афинах на них неожиданно напало греческое войско. Клавдий, впоследствии ставший императором, начал наступление и преградил путь нескольким отрядам, которые пытались перейти через Дунай и вернуться домой. Затем подошел и сам Галлиен со своим войском. Забрав с собой все, что только было можно, из награбленного, готы на кораблях вернулись туда, откуда начали свой поход.

Теперь в Римской империи не осталось ни одного уголка, самого отдаленного и, казалось бы, безопасного, который не познал бы на себе всю силу варварского натиска. Нашествие готов на Грецию явилось завершающим штрихом этой ужасной картины… Страны столь же мирные и не привыкшие к насилию, как ныне наши родные земли, подверглись нашествиям франков, алеманнов, готов и персов или были раздираемы внутренними распрями, не менее ожесточенными. Казалось, близится конец света. Ужасающие предсказания грозили людям еще большими бедами. Начался голод, а с голодом пришли и болезни… Материальный ущерб был огромен; однако куда более серьезный удар был нанесен моральному духу людей и их вере в правителей – двум факторам, на которых, собственно, и держалась экономика. Рухнула денежная единица Римской империи, как это было с германской маркой и с русским рублем ^[5]. Почти в одночасье, с пугающей внезапностью цивилизованный мир погрузился во мрак почти забытого варварства.

Если у этого веселого циника не было других добродетелей, он, по крайней мере, умел не впадать в отчаяние. Когда дела складывались совсем плохо, он вел себя так, словно все было в полном порядке. Он не уступил ни йоты из своих прав императора. Когда, после 15 лет беспрестанных сражений и интриг, этот величайший оптимист в истории человечества пал под Миланом от стрелы, выпущенной неведомой рукой, он перед смертью успел назвать своим преемником Аврелия Клавдия.

Какие бы тайные махинации ни скрывались за провозглашением Клавдия императором, это был поворотный момент. Клавдий не был выдающимся человеком; очень сомнительно, что его можно назвать даже просто умным. Он не отличался особыми личными достоинствами, но обладал основным необходимым качеством – он умел мыслить как император. Некое необъяснимое и неопределенное сочетание различных черт заставляло всех остальных людей действовать заодно с ним.

Галлиен, сын ставленника сената, под давлением обстоятельств был в конечном итоге вынужден занять антисенаторскую позицию. Он сделал целью своей жизни защиту империи и сохранение ее единства и тем самым стал на сторону армии. В его правление давнее противостояние между армией и сенатом вылилось в полное устранение сенаторов от военных дел. Галлиен превратил армию в еще более изолированное и привилегированное сообщество, чем она была раньше. Это стало одной из причин открытого неприятия его сенатом… Несчастья, которые преследовали Рим в его времена, вряд ли были следствием его ошибок. Для того чтобы защитить империю от внешней угрозы и от внутреннего распада, требовалось нечто большее, чем деятельность и способности одного человека. Требовались новые структуры и новая политика, соответствующие изменившимся условиям, и одной человеческой жизни здесь оказалось недостаточно. Нужны были деньги, и безотлагательно. Приход к власти Клавдия вполне устроил сенат, который выразил удовлетворение его мужеством и решительностью.

Короткий период правления Клавдия был наполнен событиями достойными такого человека. Именно он сумел разбить союз северных племен, который нанес объединенными силами удар по границам Римской империи в год вступления Клавдия на престол. У озера Гарда он разбил алеманнов и их союзников, а затем двинулся в Иллирию и изгнал с полуострова готов. Клавдий умер от чумы, которая свирепствовала в разоренной и голодающей империи. Перед смертью он назвал своим преемником Домиция Аврелиана, которого армия послушно поставила во главе империи. Сенат, поначалу поддержавший его соперника, брата Клавдия, поспешил подчиниться.

Аврелиан был родом из крестьян и к тому же иллирийцем. Клавдий управлял империй всего два года, а Аврелиан – четыре года и восемь месяцев, и каждая неделя его правления была наполнена важнейшими событиями. За это короткое время он наголову разбил алеманнов, навел порядок на северных границах, вернул потерянные земли на востоке, подавил волнения в Египте, победил галлов и внешне вернул империю в ее нормальное состояние. Аврелиан был жестким человеком, не признающим никаких доводов, кроме необходимости; его слово становилось законом. Он, возможно, прожил бы много лет, если бы не напугал нечестного на руку помощника. В результате в 275 году под Византием он был убит.

Практически сразу все признали, что убийство Аврелиана было ошибкой. Его убийцы принесли извинения и объяснили, что их ввели в заблуждение. В результате у армии не оказалось готового кандидата на место императора. Последовало шестимесячное безвластие, в течение которого армия и сенат пристально наблюдали друг за другом.