Я, Роми Шнайдер. Дневник - Роми Шнайдер Страница 6

Роми 10 лет, когда она поступает в интернат Гольденштайн близ Зальцбурга. Руководят интернатом монахини ордена Св. Августина. Там точно в день своего тринадцатилетия Роми начинает вести дневник. Она называет его Пегги и поверяет ему свои мысли, чувства и желания. Она вклеивает сюда фотографии родителей, популярных актёров, рассказывает о преподавании и воспитании, о первых выступлениях на школьной сцене, о профессиональных мечтах и планах — и прежде всего признаётся в своей страсти к театру и кино. 12 июля 1953 года она покидает интернат, получив аттестат зрелости.

1 августа 1951 года в Шёнау умирает Мария Шнайдер, бабушка Роми.

Роми обращается к дневнику почти ежедневно, подробно описывая свои годы в интернате. Она продолжает вести дневник и после выпуска.

23 сентября 1951 года

Я пригласила мою любимую подругу Маргит. С ней и с тётей Марианной мы ходили в кино. Потом ещё полакомились вкуснейшим шоколадным тортом. Вот! За всеми этими удовольствиями прошёл мой тринадцатый день рождения. Музыка, театр, кино, путешествия, искусство — вот моя жизнь! От этих пяти слов моя театральная кровь просто закипает.

14 октября 1951 года

Вчера во время уроков я писала дневник, потому что сделала уже все задания. Тут — вот ужас! — входит директриса. У-у-уй! Закричала страшным голосом:

— Роми! Тебе что, больше нечего делать?.. Немедленно за работу! И твой дневник я забираю, пока ты не окончишь рукоделия!

И ведь правда — отняла мою драгоценность.

А теперь ты, моё сокровище, снова со мной. Я так рада, так счастлива. Ты меня больше никогда не покинешь.

11 ноября 1951 года

Ах! Хорошо бы сегодня ночью удрать, да? Здорово было бы устроить «маленькое девчачье приключение», и уж я бы так сделала, что никто бы и не заметил!!! Могла бы уехать в Париж или в Мехико и играть в театре роль ковбоя!

14 ноября 1951 года

Лопнуть можно! От злости на эту противную сестру Августину. Стоит только сказать, что я не справилась с заданием, — она тут же начинает насмехаться и кричать:

— Пошла прочь, Роми!

Вот если бы она знала, как меня это бесит, тогда...

17 ноября 1951 года

Сегодня были именины сестры Августины. Я написала на доске поздравление. Вошла директриса и сказала с издёвкой:

— Да уж! От кого ещё можно ждать этаких выкрутасов, как не от Роми!

Меня это так разозлило!

1 декабря 1951 года

Бабуленька, я сегодня надела твою тёплую юбку! Так было здорово! Свяжи мне ещё одну!

О Господи, бабушка, тебя ведь больше нет. Что же будет в этом году на Рождество? Как бы я хотела тебе что-нибудь подарить, и я это сделаю. Принесу подарок тебе на кладбище. Ладно?!!

3 декабря 1951 года

Сегодня я хочу тебя крестить, мой дорогой дневник! Да-да! Я дам тебе имя. Конечно, у меня не получится макнуть тебя в воду, а то ты бы простудился. Ну вот: тебя будут звать Пегги.

5 декабря 1951 года

...Однажды на маленькой скамейке сидела влюблённая парочка. И вот она ему говорит: дорогой, сегодня я так сильно тебя люблю! (А завтра, может, она на него разгневается! Потому что мужчины ведь редко бывают верными!)

10 декабря 1951 года

Да! Ну и упражнение у нас было сегодня! «Целый день молчать». Не очень-то приятно, правда? Но это ещё полбеды. Я к тому же заболела гриппом!

Было четыре доклада. Отец ректор очень милый, он разрешил вечером разговаривать! Так прошло моё первое упражнение. Когда же будет второе? Вот бы не сразу! Теперь хорошо бы устроить перерыв.

28 марта 1952 года

Ааааах! Ну и денёк был сегодня! Просто жуть!

1. Писали контрольную по арифметике, моя вышла просто никудышная.

2. Наша ужасно любезная, уж такая любезная директриса опять подложила нам свинью. Но только мне на это уже наплевать! Да! Да! И ещё раз да! Наплевать, правда! Так и так без конца все шипят и фыркают, что нужно вести себя прилично! Ах! А вот я такая, уж какая есть!

1 июня 1952 года

Я разозлилась. Я ужасно несчастная. Думаю, я бы могла — ну не знаю, что. Что за день сегодня, правда! Ведь среда. Среда — единственный день, когда мы после обеда можем делать что хотим. Но сегодня нашу свободу отобрали. Я бы вообще сбежала из этого интерната.

С самого утра всё пошло по-дурацки. Я спала и не услышала, как директриса кричит: «6:30, вставайте! Петушок пропел давно!» Ну так петушок и есть дурак. Я вовсе не хочу вставать ни свет ни заря. Буду спать до десяти, а потом пусть мне подают завтрак в постель.

И на уроке пения мне тоже не повезло...

Вышло, вообще-то говоря, вот что: вчера вечером я читала книгу Карла Мая — её принесла из дому одна девочка. (Думаю, что книга её брата, чья же ещё?) Только дочитала до самого интересного места — вот, пожалуйте спать. Явилась госпожа директриса и выключила свет. Я выругалась себе под нос, и тогда девочка, которая спит вместе с нами уже две недели, сказала: «Возьми книгу завтра с собой на пение и читай себе дальше. Спорим — не осмелишься?»

— Ещё как осмелюсь! — сказала я.

Потом я лежала в постели, но не спала: всё соображала, как бы мне это получше провернуть. Увиливать мне не хотелось, ясное дело: ведь поспорили! Наконец я догадалась: вот что я сделаю! Наутро мы все, как всегда, вовремя пришли в класс. Та девочка, с которой мы поспорили, что я буду читать дальше, села прямо рядом со мной и ну меня подначивать. Я разъярилась. Я же взаправду взяла книгу с собой. Но никто этого не замечал: я вложила книгу в черную обложку, получилось похоже на нотную тетрадь. И вот теперь я хотела, чтобы мою затею оценили по достоинству, поэтому всё время показывала книгу исподтишка и посмеивалась.

Вот злосчастье: начальница сразу вызвала меня — посмотреть мою нотную тетрадь. Я бы лучше сквозь землю провалилась. Раскаиваться-то было поздно.

Она взяла мою книгу. Глянула и громко прочитала: «И никакого права у тебя нет называться Хаджи Али. Кто говорит, что он Хаджи, должен был совершить паломничество в Мекку...»

Кое-кто из девчонок захихикал.

Госпожа начальница просто побелела.

— Это что ещё за книга? — спросила она строго.