Разведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной - Александр Филичкин Страница 6

К огромному удивлению Григория, за все время страшного налета в небе так и не появился ни один из легендарных сталинских соколов.

— Куда же они подевались? — недоумевал парень. — Они же ушли с базы. Неужели их всех сбили?

Как выяснилось чуть позднее, советские истребители тоже не бездельничали. Все они оказались в небе и были направлены командованием к побережью. Там они яростно защищали корабли Черноморского флота от нападения фашистских стервятников. Впрочем, так было далеко не везде. Во многих местах страны немцы уничтожили нашу авиацию прямо на аэродромах.

Едва только дым рассеялся, комендант аэродрома приказал найти и арестовать пилота сбитого штурмовика. Уцелевшие водители нашли почти не пострадавшую полуторку и быстро заменили пробитые колеса. Погрузили в кузов взвод охраны и отправились на поиски. Все остальные занялись расчисткой завалов и приведением хозяйства в должный порядок.

Григорий осмотрелся по сторонам и увидел, что все постройки аэродрома полностью уничтожены. На месте добротных зданий теперь виднелись лишь дымящиеся развалины. Все взлетные полосы оказались усеяны глубокими воронками. Самое печальное заключалось в том, что с минуты на минуту должны были возвратиться истребители, улетевшие по тревоге, а садиться им оказалось совершенно негде. Так что первым делом занялись рулевыми дорожками.

Невзирая на чины и звания, все, кто мог держать в руках лопату, вышли в поле и принялись за авральную работу. Солдаты и офицеры вместе торопливо засыпали возникшие ямы и наспех трамбовали рыхлую землю. Растаскивали обломки зданий и собирали осколки бомб. Аккуратно поднимали и относили в сторону неразорвавшиеся снаряды.

Григорий работал наравне с остальными, а в голове вертелся один и тот же вопрос: «Как же они так быстро нас нашли? Ведь наш аэродром находится в глухой степи. Здесь даже крупных поселков рядом нет». Парень даже не заметил, как произнес эти слова вслух.

Работавший рядом авиационный техник угрюмо буркнул:

— А чего ты удивляешься? Немцы здесь года три кряду жили и учились летать. Так сказать, тренировались после окончания наших училищ. Последняя команда убралась отсюда всего полгода назад. Так что они здесь все прекрасно изучили и прилетели как к себе домой. Выучили, называется, на свою голову.

Едва успели привести одну полосу в порядок, как в вышине послышался шум моторов, и в небе вновь появились самолеты. К счастью, это оказались наши истребители. Возвращались они уже не строем, как положено, а каждый сам по себе. Один за другим стали заходить на посадку и стремительно снижаться. Приземлялись они тоже без прежнего лоска. Многие почти плюхались на землю, словно у них уже совершенно закончился бензин. Один аппарат даже дал крутого козла и чуть не опрокинулся на кабину. К машинам тотчас бросились механики и техники. Люди руками откатывали истребители в сторону, чтобы дать другим аппаратам место для приземления.

Даже не подходя близко, Григорий видел, что фюзеляжи и крылья всех самолетов испещрены многочисленными пробоинами от пуль и осколков. Некоторые фонари были разбиты или даже забрызганы изнутри кровью. Двоих пилотов обслуга буквально выволокла из кабин. Неподвижных летчиков положили на плащ-палатки и бегом потащили туда, где раньше был санитарный блок. Возле развалин уже суетились военврач и сестра, одетые в грязные и изодранные, некогда белые медицинские халаты.

Вскоре пришла полуторка с поисковиками и остановилась возле обломков аэродромной столовой. Солдаты откинули задний борт и выпрыгнули на землю. Потом подхватили что-то лежащее на дне кузова и, словно тряпичную куклу, лишенную костей, положили на траву. Григорий подошел поближе и увидел, что это мертвый белобрысый парень, одетый в комбинезон немецкого летчика. Все лицо его было покрыто коричневой коркой свернувшейся крови.

К автомобилю подошел офицер. Командир отделения поисковиков козырнул и доложил:

— Самолет обнаружили в трех километрах отсюда. При посадке штурмовик задел стойками шасси за пригорок. Перевернулся, упал в балку и разбился. Пилот погиб. Стрелок-радист исчез. Видимо, спрятался в близлежащих оврагах. Прикажете продолжить поиски?

— Этим пусть занимаются соответствующие органы, — угрюмо бросил майор. — Я им сейчас сообщу об этом, а у нас и своих дел достаточно. Вы что-нибудь нашли в машине?

— Только это, — сержант протянул сверток бумаг.

Начальник взял документы и хмуро взглянул на мертвого немца:

— Похороните его за территорией базы, — сказал он на прощание и козырнул то ли сержанту, то ли погибшему пилоту. Развернулся и ушел туда, где солдаты спешно разбивали штабную палатку.

Именно с этого дня у летчиков начались каждодневные боевые вылеты. Невзирая на время суток, и днем и ночью самолеты регулярно уходили на смертельно опасные задания. Многие из них вскоре погибли, других сбили фашисты над своей территорией, и они уже никогда больше не вернулись на базу.

Тем же, кому посчастливилось вырваться из смертельного боя, не давали не то что почивать на лаврах, им не позволяли даже как следует отдохнуть. А все из-за катастрофической нехватки машин. Поэтому пробитые пулями во многих местах летательные аппараты торопливо чинили. Под завязку заправляли горючим и поднимали на борт необходимый боезапас. После чего едва успевшие немного вздремнуть или слегка перекусить пилоты забирались в кабины своих аэропланов. Поднимались в воздух и улетали в сторону быстро приближающегося фронта.

Меж тем для Григория и остальной охраны периметра почти все осталось по-прежнему. Они так же ходили дозором вокруг аэродрома и стерегли его от проникновения немецких диверсантов. Единственное, что изменилось с началом войны, так это то, что резко усилили наряды и стали намного чаще патрулировать окружающую территорию.

Кроме того, теперь бойцов довольно часто бросали на помощь аэродромной обслуге. В первую очередь они обустроили площадки для четырех зенитных установок, которые прибыли из Севастополя. Затем на аэродром потянулись полуторки и телеги со строительными материалами, и солдаты занялись маскировкой. Расчистили участок земли и создали фальшивую взлетную полосу, вдоль которой поставили фанерные макеты самолетов. Настоящие машины укрыли в вырытых капонирах и затянули сверху защитными сетками.

Вдобавок ко всему, нужно было постоянно разгружать автомобили и таскать на поле боезапас для самолетов. А после каждого налета фашистов приходилось разравнивать воронки от бомб и ремонтировать разбитые макеты. Несмотря на то, что ребята стали уставать, как собаки на охоте, никто из них не роптал. Все были уверены, что очень скоро, как сказал по радио товарищ Молотов: «Враг будет разбит, и победа будет за нами».

Однако суровая жизнь показала всю тщетность их несбыточных надежд. К концу сентября 1941 года немецкие войска с ходу овладели Смоленском и Киевом, затем блокировали Ленинград. На юго-западном направлении противник также добился весьма значительных успехов. В битве под Уманью и в киевском котле были разбиты основные силы Юго-Западного фронта РККА. Вскоре большая часть Украины оказалась занята гитлеровцами. В середине сентября вермахт вышел на подступы к Крыму.