Призвание Рюрика. Посадник Вадим против Князя-Сокола - Василий Седугин Страница 6

Перевес в силе сделал свое дело, судно было захвачено.

– Бросайте тела в воду! – распоряжался Азар. – Перегружайте товар, а судно поджигайте, чтобы не оставалось никаких следов!

Датчанин вез на продажу всевозможные товары: аметистовые и гранатовые броши, костяные расчески, серебряные зеркала, медные кастрюли, саксонскую золотую вышивку. «Всем этим Азар с лихвой окупит все расходы на свою охрану, – думал Вадим, перекидывая мешки с товаром. – Теперь сколько бы ни наторговал, обязательно будет с прибылью!»

Азар приказал взять направление на юг. Позади долго еще виден был столб дыма от горевшего датского корабля. Поглотит море его останки, и никто никогда не узнает, как погиб купец со своими людьми…

На третий день плавания показалась крепость с раскинувшимися вокруг нее посадами.

– Колобжег, портовый город славянского племени поморян, – сказал Азар. – Основан в глубокой древности, название его означает «околобережье». Богатый рынок, из каких только стран не встретишь здесь купцов!

С трудом нашли свободное место у причала, закрепили корабль, по накатанной дороге стали подниматься в гору. Перед ними открылся вид на крепостные стены и башню. Сооружены они были из толстых дубовых бревен, покоились на высоком валу. Через глубокий ров был переброшен мост, который вел к высокой каменной башне с деревянными, обитыми железными листами воротами. Через них вошли в город с тесными улочками и деревянными одноэтажными домами и теремами, внешне очень похожими на новгородские. Это и неудивительно, ведь несколько веков назад славене пришли на озеро Ильмень отсюда, с южного побережья Балтийского моря. У них и культура общая, и язык схожий; недаром славянские племена долго их считали чужаками на новой родине…

Новгородцы стали медленно проходить по торговым рядам. Чего только здесь не было! Местные купцы торговали мясом, рыбой, медом, снедью, различной утварью, изделиями ремесленников; византийцы предлагали великолепные ткани и благовония, у хазар в большом количестве лежали шелка и восточные пряности: гвоздика, корица, перец, горчица; перед новгородцами высились кипы драгоценной пушнины; западные торговцы разложили оружие…

Вадим задержался возле ножей, его привлекли красивые ручки, они были сделаны и из разноцветных колец, и из искусно обработанной козлиной ножки, и из какого-то коричневого с прожилками дерева…

Постоял, вздохнул с сожалением: у него не было таких денег. Тронулся дальше. Сзади услышал женский голос:

– Что, молодец, аль не по душе мой товар?

Оглянулся. Оказывается, ножами и другим скобяным товаром торговала молодая женщина с красивыми озорными глазами. Она, подбоченившись, задорно смотрела на него. У нее был ладный стан, нежные очертания лица, сочные губы.

Он искоса взглянул на нее. Застенчиво улыбнулся, ответил:

– Как не по душе! Прекрасные ножи. Только…

– Что – только? Не по карману? Давай торговаться. Такому видному молодцу продам и в половину цены.

Ее лучистый взгляд приковывал, звал к себе, и Вадим против своей воли вернулся к ней, исподлобья смотрел на нее, испытывая ни с чем не сравнимое наслаждение.

– И откуда же ты заявился? – сузив большие глаза и наклонив головку на бочок, спрашивала она.

– С Ильменя мы… нижегородские, – внезапно охрипшим голосом ответил он.

– И все у вас на Ильмене такие?

– Какие – такие?

– Высокие и красивые, настоящие богатыри!

– Скажешь тоже, – в смущении пробормотал Вадим и побрел вдоль ряда. Сзади услышал веселый, но не обидный для себя смех.

Его нагнал Азар.

– Вот молодость! – вздохнул он. – Парой слов перекинулись, взглядами обменялись и – любовь! Как тут не позавидовать!

– Какая любовь? – искренне удивился Вадим. – Мы просто поговорили и разошлись.

– Будто я не видел! В нашем возрасте глаз становится очень наблюдательным и понимающим по женской части. Влюбилась в тебя молодица, уж поверь мне. И наверняка какая-нибудь одинокая, незамужняя.

– Откуда тебе известно?

– А я по глазам определяю. Чутье тут мужское работает, понял? Повзрослеешь, узнаешь.

Вадим пожал плечами, ничего не ответил.

– А что? – продолжал Азар. – Она молода, красива, а главное – богата. И любовь между вами…

Вадим вспомнил своих новгородских девушек, вздохнул непритворно:

– Какая любовь? На любовь я неспособен.

– Это почему?

И Вадим поведал ему, как он в одно и то же время влюбился сразу в трех девушек, а потом легко забыл их.

– Выходит, я просто не могу испытывать настоящей любви, какая бывает у всех людей.

Азар весело рассмеялся.

– Не любовь у тебя была, а увлечение. Настоящей любви ты еще не знал. Как придет она к тебе, покой потеряешь и ни о чем другом, кроме своей ненаглядной, думать не сможешь! Вот я влюблялся! Разум терял! Готов был ходить за девушкой, как верная собачонка, ноги целовать…

– Нет, я для такой любви не рожден, – уныло проговорил Вадим.

Азар хитровато взглянул на него, но ничего не сказал.

Они подошли к пятистенному дому, Азар постучал в дверь. На крыльцо вышла пожилая женщина, аккуратно одетая, с приятным лицом, всплеснула руками:

– Ой, кого я вижу! Сам новгородский купец пожаловал! Сколько лет, сколько зим!

– Неправда, Казимира, я полгода назад снимал у тебя дом. Неужели забыла?

– Как забыть? А сказала так, потому что соскучилась по добропорядочным, услужливым и веселым людям. Снова на постой?

– А с чем я еще могу прийти к тебе? Примешь нас, морских бродяг?

– Как не принять? Дом пустой. Только я да муж остались. Младшую месяц назад замуж выдала, дом молодоженам поставила. Так что живут отдельно.

– Как же! Помню, помню твою красавицу, сколько раз у меня на коленях играла. Как быстро дети растут!

– Старые старятся, молодые растут. Вся жизнь в этом. Ну, проходи, угощу с дороги. В печи шти мясные готовятся, вместе и пообедаем.

– Как-нибудь потом. Товар надо на место определить да к торговле приступать.

– И сарай, и амбар пусты, занимай.

Они отправились на пристань. Подходя к рынку, Вадим еще издали увидел ту женщину. Стоял пасмурный день, рынок был в тени, но Вадиму показалось, что из-за туч упали на нее солнечные лучи, и она, единственная среди людской толпы, стояла светлая, озаренная. Это было так необычно и поразительно, что он не мог оторвать от нее взгляда. Вадим взглянул на Азара, подумав, что, может, и он видит такое чудо, но тот спокойно шел рядом. «Это мне кажется», – наконец догадался он, и на сердце у него вдруг стало сладко и тревожно.

Вечером Оляпко пригласил Вадима с собой в хоровод. Вадим сначала хотел отказаться, но потом подумал, что может встретить торговку с рынка, и согласился.