Николай Грозный. Блеск и величие дворянской России - Валерий Шамбаров Страница 6

Принятие в состав России Восточной Грузии вызвало долгую войну с Персией. Александр возобновил союзы с Англией, Австрией и Пруссией против Наполеона. Потом добавилась еще одна тяжелая и затяжная война, с Турцией. Разгром под Аустерлицем, вынужденный Тильзитский мир с Бонапартом, всколыхнули Россию. Воспринимались как небывалый позор. Но для Александра они стали и личными катастрофами. Он никогда не забывал, каким путем унаследовал трон. Считал поражения наказаниями от Господа. И для себя, и для России за тяжкий грех царя.

Такие выводы подкрепляла и его семейная жизнь. Екатерина II, желая укрепления династии, сама женила Александра и Константина, подобрала им невест. Супругой старшего брата стала принцесса Баденская Луиза Мария Августа, в православном крещении Елизавета Алексеевна. Супругой Константина – принцесса Кобургская Юлианна Генриетта, ставшая в России Анной Федоровной. Но у обоих браки по бабушкиным указаниям стали неудачными. Константин по натуре был человеком сугубо военным, вращался в офицерской среде – маневры, походы, пирушки. Его грубые шутки и выходки коробили жену, выросшую в совершенно других условиях. А ее красота привлекала других мужчин, и со стороны мужа добавились буйные сцены ревности, хотя сам он верности жене не проявлял. Анна рвалась вернуться в Германию, ее кое-как тормозили. Но в 1801 г. она под предлогом болезни матери уехала насовсем.

Муж не возражал. Он был увлечен службой. Возглавил комиссию по реорганизации армии: менялась форма, совершенствовалось вооружение. Константин руководил и созданием новых военных училищ, кадетских корпусов. Проявил себя настоящим героем под Аустерлицем, с гвардейскими частями прикрывал отход наших разбитых войск. Отличился и в других сражениях. Его разрыв с женой Александр I пытался как-то сгладить. Скандала не желала и мать, Мария Федоровна. Она была женщиной властной, сохраняла сильное влияние на сыновей, даже на царя. Но Анна наотрез отказывалась возвращаться, настаивала на разводе.

Александр по характеру не походил на брата, умел скрывать чувства. Поэтому в его семье драмы не проявлялись столь бурно. Но супруги быстро охладели друг к другу. Муж искал удовольствий на стороне, жена тоже. Дважды у нее рождались дочери, и было известно, от кого. Александр признавал их своими. Но императрица была очень слаба здоровьем, обе девочки умерли во младенчестве. Оба старших брата в царской семье остались бездетными. И в этом Александр тоже видел наказание от Бога.

А младших братьев государя еще никто не воспринимал всерьез. Хотя в Николае уже тогда можно было бы разглядеть некую обостренную ответственность, чувство долга. Трагедия отца каким-то образом преломилась в детском сознании, и однажды он вообразил, что должен оберегать императора. Находясь в Царском Селе, узнал, что на следующий день в караулы заступает «его» Измайловский полк, где он числился шефом. Рано утром надел мундирчик, взял ружье и пошел к покоям Александра. Часового там не было, царь говорил, что его должна охранять любовь подданных (на самом деле он понимал – в случае заговора часовой бесполезен). Но маленький Николай встал у дверей.

Александр удивился, обнаружив возле спальни младшего брата. Спросил, что он тут делает? Тот лихо отдал честь ружьем и доложил – охраняет государя, выбрал себе самый почетный пост. Император сдержал смех и остудил его усердие мягким способом. Дескать, он же не знает пароль. Что он стал бы делать, если вдруг придет обход с разводящим? Мальчик смутился, что упустил требования устава, но все равно заверил, что не пропустил бы к брату никого [11]. В Николае с ранних лет укоренилась и глубокая православная вера. Хотя непонятно, как она пришла к ребенку? В то время при дворе к церковным обрядам относились в значительной мере формально. А няня была англиканкой, учила детей только тому, в какие моменты Литургии нужно перекреститься, и давала заучить наизусть некоторые молитвы [12].

Воспитанием младших детей целиком заведовала мать, вдовствующая императрица, Мария Федоровна. Для их обучения назначили 7 преподавателей, а старшим наставником был определен генерал Ламздорф. Телесные наказания в ту пору считались нормальным средством педагогики, это было принято во всех странах, и Ламздорф прибегал к такому средству – частенько, был запальчивым, кричал. Дети ненавидели его и боялись. Царственный брат сочувствовал, когда-то Ламздорф и у него был наставником. Но не вмешивался.

А между тем, Николай проявлял живой и самостоятельный ум. Уже делал глубокие оценки. Преподавателю французского языка Пюже шестилетний царевич объяснил бедствия революции на его родине: «Король Людовик XVI не выполнил своего долга и был наказан за это. Быть слабым не значит быть милостивым. Государь не имеет права прощать врагам государства. Людовик XVI имел дело с настоящим заговором, прикрывшимся ложным именем свободы, не щадя заговорщиков, он бы пощадил свой народ, предохранив его от многих несчастий» [11].

Но о таких способностях ребенка вспомнили много лет спустя. Мать же поставила целью отвратить младших сыновей, в отличие от старших, от военных пристрастий. Им вдалбливали гуманитарные науки, заставляли учить латынь – намечали послать их в Лейпцигский университет. Хотя латынь вызывала у них отвращение, что влекло за собой новые наказания. Зато Николая увлекли точные науки, математика…

Замыслы насчет Лейпцигского университета перечеркнуло покорение Германии Наполеоном. А вот военные в это время в России были на первом плане, как же можно было мальчишкам не тянуться к ним? Эффектной победой завершилась война со Швецией, и наша страна присоединила Финляндию. В столицу доходили рассказы о подвигах наших героев на Дунае, на Кавказе. И отношения с Францией снова портились, становилось ясно – надвигается решающая схватка с самим Бонапартом. Подобная обстановка выдвигала в правящей верхушке уже не либеральных реформаторов. Все больший вес набирал любимец Павла I – Аракчеев. Он реорганизовал русскую артиллерию, блестяще проявил себя в шведской войне, возглавил военное министерство, а потом военный департамент в Государственном совете. Аракчеев стал одним из ближайших советников царя, пользовался правом входить к нему без доклада в любое время дня и ночи.

От либеральных идей Александр I отказываться не собирался. В завоеванной Финляндии он созвал сейм и сохранил прежнюю шведскую конституцию. Сперанский не только оставался приближенным государя, но и стал государственным секретарем – канцлером. Это была вторая по рангу должность в империи. Он деятельно занялся переустройством государства. Ввел налог на дворянские имения. А главное, разработал «Введение к уложению государственных законов» – по сути, это был проект преобразования России в конституционную монархию. Государственный совет получал законодательную власть. Образовывались выборная Государственная дума, выборные органы самоуправления в волостях, округах и губерниях.

Но реформы Сперанского (в первую очередь налог на имения) вызвали массовое недовольство чиновников, офицеров, да и крестьян (отдуваться-то все равно приходилось им). А планы кардинальных перемен встревожили партию Аракчеева. Еще один кружок консерваторов образовался вокруг сестры царя, Елены Павловны. Она вообще объявляла Сперанского тайным революционером. Когда Александр I и Наполеон встретились в Эрфурте, и французский император расхвалил российского госсекретаря, наградил за усилия в переговорах, это подлило масла в огонь. Сперанского стали называть французским шпионом.