Жан Батист де Траверсе министр флота Российского - Мадлен дю Шатне Страница 59

Между ними завязалась переписка, которая в течение шести лет шла почти без перерыва. Не раз признавался Ришелье, что не успев окончить одно письмо к Траверсе, он принимается за следующее. Первое его письмо Траверсе датировано 1 апреля 1803 г.

“Господин маркиз, позвольте мне в качестве соседа и соотечественника обратиться к вам с предложением дружбы в надежде возобновить это предложение при личной встрече. Я благодарю судьбу, которая привела нас друг к другу, и рассчитываю в ближайшее время с вами свидеться. Ваш шурин, господин Антон Брюин, с которым я имел удовольствие свести знакомство в Санкт-Петербурге, обещал мне рекомендательное письмо к вам. Но я от него так ничего и не получил, хотя он знал о моем предстоящем отъезде. Поэтому я испытываю некоторое беспокойство, обращаясь к вам без какой-либо рекомендации…” ^[146]

Это письмо доставил в Николаев французский путешественник, господин де Рейи, с которым герцог выехал из Санкт-Петербурга.

На берегу Черного моря Ришелье увидел крохотное поселение, где все надо было строить с самого начала.

“Мне поручено наблюдать за работами по строительству Одесского порта, но моя осведомленность в местных делах так мала, что любой совет такого человека, как вы, будет для меня драгоценен. Мне предложили план строительства, но прежде, чем что-нибудь решать, я хотел бы, чтобы вы все увидели собственными глазами: я был бы вам бесконечно обязан и, кроме того, это маленькое путешествие доставило бы нам удовольствие личного знакомства”.

Траверсе, серьезно заинтересованный в строительстве Одесского порта, не скупился на советы и пожелания. В чем причина обмеления гавани и как с этим явлением бороться? У адмирала была своя точка зрения: “Тут дело не в течениях, но в совместном влиянии сильных и частых ветров”. Действительно, в этой местности дуют сильные и непостоянные ветры: южный приносит жару, а северный и северо-восточный, не встречая препятствий в полупустынных степях — снег и холод.

Так началась подкрепленная взаимовыручкой дружба двух французов, которых судьба занесла на край света. Вернувшись из Одессы, Траверсе послал Ришелье шлюпку и четырех матросов, чтобы у нового одесского губернатора была возможность следить за работами в порту. К этому маркиз добавил личный подарок, двух собак, которому герцог, чувствовавший себя одиноким, был очень рад.

Разделенные всего сорока лье два уроженца Франции, не жалея своих знаний и талантов, трудились над созданием в Новороссии военных и торговых портов, которым было суждено славное будущее. Герцог Ришелье был назначен в марте 1805 г. новороссийским губернатором, но продолжал заниматься в основном Одессой, которую он за двенадцать лет превратил в цветущий город. Адмирал де Траверсе семь лет своей жизни отдал развитию Херсона, Николаева и Севастополя и продвижению России на восточное побережье Черного моря.

Александр I вручил судьбу Новороссии и черноморских портов в руки двух французов и не разочаровался в своем выборе. Он питал к ним полное доверие. У Траверсе и Ришелье было право прямого обращения к императору, без посредничества министров.

* * *

В Николаеве и Одессе не прекращались строительные работы, города росли и принимали все новых и новых жителей. Особенно много приезжих было в Одессе, первом западном городе на юге России. Они прибывали обычно морем и должны были дожидаться на доставивших их судах, пока подойдет их очередь в карантин: только пройдя его, они допускались в город ^[147]. Ришелье попросил у Траверсе разрешения предоставить для размещения приезжих казармы Овидиополя, где места могло хватить для сотни семейств.

Проблем в новых российских губерниях, в которые совсем недавно пришла европейская цивилизация, было множество, и если Ришелье мало затрагивали дела Николаевского адмиралтейства, то Траверсе постоянно приходилось входить в заботы, касающиеся строительства Одесского порта.

Герцог Ришелье вместе с командиром гарнизона, английским генералом Кобли, стремится превратить Одессу в крупнейший торговый порт на Черном море, порт, располагающий обширным рейдом, способным вместить до шести сотен судов. Турция с 1798 г. открыла черноморские проливы для английских, австрийских, датских, французских, прусских, шведских и русских торговых судов. В Одесском порту можно видеть флаги всех наций, сюда спешат купцы с северных морей, с берегов Средиземного моря, из Азовского моря.

Многие иностранные торговые суда плавают под русским или австрийским флагом. Через проливы каждый год проходили до восьмисот греческих судов под русским флагом. Турки таким положением дел крайне недовольны. С 1803 г. контроль над передвижением торговых судов переходит из Одессы в Николаев. Патенты на право прохода выдаются только в Николаевском адмиралтействе. Тем самым на адмирала де Траверсе обрушивается новая забота: надзор за всеми черноморскими коммерческими коммуникациями. В административном плане торговая деятельность Одессы зависит с этого момента от Николаева.

Россия вывозила через проливы пшеницу и рожь, канаты и парусину, пеньку и сало, кожу и икру. Из Одессы, Херсона и Таганрога они доставлялись в Марсель, Геную, Ливорно, Мессину, Анкону, Триест, Венецию. Ввозила она сельскохозяйственную продукцию и мануфактуру: вино, кофе, сукно.

Предоставление русского флага иностранным торговым судам каждый раз бывало сопряжено с решением ряда весьма деликатных проблем. Одесский губернатор неоднократно сопровождал ходатайства такого рода просьбой проявить “понимание”. Например в 1808 г. Ришелье просил Траверсе не только дать русский флаг французским негоциантам, не только приписать к их судну офицера и матросов русского флота, но и санкционировать мнимую продажу их судна, на что они вынуждены пойти ввиду сложившихся обстоятельств.

Важную заботу адмирала де Траверсе составляла борьба со шпионской деятельностью, которую особенно активно вели французы и англичане. В письме к русскому посланнику в Константинополе Андрею Италийскому он выражал обеспокоенность в связи с присутствием французского комиссара в Севастополе. Посланник был того же мнения.

По представлению Траверсе Севастополь в 1804 г. императорским указом был объявлен закрытым портом. Здесь разрешалась стоянка лишь кораблей русского Военно-Морского флота. Торговые суда могли заходить сюда только для срочного ремонта или спасаясь от непогоды.

Короткая передышка в череде войн подходила к концу. Граф Морков в донесениях, отправленных в Санкт-Петербург в 1803 г., все чаще приводил доказательства того, что Бонапарт готовится нарушить Амьенский мир.