14-я танковая дивизия. 1940-1945 - Рольф Грамс Страница 58

В общем и целом из этого плана вытекало, что речь могла идти только о том, чтобы блокировать некоторые, пусть даже и крупные советские соединения, сумевшие проникнуть через линию фронта и создававшие теперь беспокойство и сумятицу в глубоком тылу, и устранить тем самым помехи, ставшие заметными при осуществлении собственного замысла. Как обычно, этот план было очень трудно привести в соответствие с имевшимися фактами.

Танковые дивизии, если они еще могли называться таковыми, вели тяжелые оборонительные бои, и их невозможно было мгновенно снять с фронта. Если бы тем не менее попытались сделать это, то это привело бы к такому ослаблению других участков фронта, что их дальнейшее существование целиком и полностью зависело бы от доброй воли русских.

Поэтому единственно верным было решение перебросить сюда 24-ю танковую дивизию, которой, правда, еще предстояло преодолеть путь длиной почти 300 километров, и ее прибытия нельзя было ожидать раньше чем 2 или 3 февраля.

Сами же окруженные корпуса, которые тем временем подвергались непрерывным атакам со всех сторон, были в состоянии хотя бы в течение нескольких дней держать оборону в значительно меньшем котле, в особенности если бы смогли закрыть разрыв фронта вклинения на юге, однако для этого им было необходимо снять войска с других участков. Кроме того, оставался открытым вопрос, удастся ли 8-му авиационному корпусу генерала Зайдемана в течение продолжительного времени обеспечивать снабжение котла. Ведь его истребительные и транспортные эскадрильи и без того были перегружены.

Несмотря на все сомнения, какими бы серьезными они ни были, надо было хотя бы попробовать установить связь с окруженными корпусами.

Само собой, напрашивалась параллель с котлом у Лелековки, когда Гитлер в конце концов разрешил трем дивизиям пойти на прорыв и отступить. Единственная разница заключалась в том, что теперь на карту было поставлено не пять тысяч жизней, а 50 тысяч, от спасения которых в значительной мере зависела судьба группы армий «Юг», если не всего Восточного фронта. В этой связи росла вероятность того, что в высшей командной инстанции возобладает наконец разум.

Важнейшие меры, которые нужно было предпринять незамедлительно, заключались в том, чтобы как можно сильнее сузить брешь в месте прорыва, направив сюда пехотные дивизии, которые еще предстояло снять с других участков фронта.

Но поскольку не было известно, будет ли противник и в дальнейшем вести себя так же пассивно на южном участке фронта, приходилось, хотя бы временно, оставлять танковые дивизии на своих теперешних позициях. Не считая того, что они должны были сковывать противостоящие им силы противника, им предстояло еще до прибытия пехоты оттянуть свои силы как можно дальше на запад.

Тем самым 14-я танковая дивизия была поставлена перед почти неразрешимой проблемой. Хотя в последних боях ей и удавалось в какой-то степени компенсировать численную слабость своего личного состава мобильностью и самоотверженностью каждого отдельного бойца, хотя военнослужащими дивизии было подбито около 30 танков, уничтожено более 20 противотанковых пушек и пехотных орудий, а также разгромлено около двух полков пехоты, все бойцы были измотаны до крайности и подошли к границе своих возможностей. Из-за потери группы фон Врезе, из-за временной передачи 103-го панцер-гренадерского полка 3-й танковой дивизии и, не в последнюю очередь, из-за постоянной перегрузки бронетехники дивизия была настолько ослаблена, что была уже не в состоянии своими силами удерживать оборонительный рубеж из опорных пунктов, протянувшийся от высот севернее Каменоватки через Юзефовку на запад, не говоря уж о том, чтобы одновременно продлить его еще дальше на север через Листопадово. Пришлось даже позвать на помощь 110-й панцер-гренадерский полк 11-й танковой дивизии, чтобы можно было провести запланированную на 30 января атаку на деревню Турин при поддержке нашей танковой группы.

Эта атака, за которой последовали несколько одновременно проведенных операций на западе, а также несколько атак в районе Листопадово и севернее Златополя способствовали тому, что прибывшая тем временем 320-я пехотная дивизия смогла без помех и, по-видимому, сначала незаметно для противника занять участок фронта у Капитановки.

В результате 11-я танковая дивизия была снята с фронта и отправлена маршем в район южнее Шполы, чтобы сузить брешь со стороны 1-й танковой армии. Уже 31 января совместной атакой с 13-й танковой дивизией, которая тем временем подошла через Надлак с юго-востока, она захватила небольшой плацдарм на северном берегу реки Шполки недалеко от села Искренного. Вскоре этот плацдарм приковал к себе крупные вражеские силы. Благодаря тому что в боях за плацдарм было подбито 62 вражеских танка, удалось отвлечь значительные силы противника от других участков фронта, которые только еще формировались.

Группе фон Брезе, которая с большими потерями была оттеснена в район Шполы, так и не удалось пробиться к этому плацдарму. Как не удалась и попытка дивизии с помощью двух штурмовых орудий и разведывательной роты на бронетранспортерах сопроводить через русские позиции до группы фон Брезе конвой с боеприпасами, горючим и питанием. Поэтому из-за нехватки боеприпасов и горючего, но не в последнюю очередь также и из-за понесенных больших потерь группа была вынуждена отказаться от своего намерения пробиться к Мокрой Калигорке и решила искать связь с большим котлом.

После нескольких наших беспокоящих атак малыми силами на южном фронте русские наконец активизировались и перешли в контрнаступление. Соединения 18-го и 29-го танковых корпусов Советов двинулись от Лебедина на юг. Уже 4 февраля их передовые отряды пересекли дорогу Листопадово — Липянка и грозили прервать связь с 11-й и 13-й танковыми дивизиями.

В ответ на это 320-я пехотная дивизия сменила. 14-ю танковую дивизию на ее позициях в восточном секторе. Выполнив необходимую перегруппировку, 14-я танковая дивизия атаковала в направлении Межигорки и Липянки.

Разведчики и саперы под командованием майора Рема выдвинули свои опорные пункты на северную окраину Листопадово и на цепь холмов западнее села. На левом фланге бронетанковая группа под командованием полковника Лангкайта заняла с боем юго-восточную часть Липянки и захватила заминированные подходы к обоим автодорожным мостам в центре села. Правда, сами мосты были взорваны русскими саперами, прежде чем наши танки и гренадеры успели подобраться к ним достаточно близко.

После того как наконец 103-й панцер-гренадерский полк под командованием подполковника Муммерта занял вытянутую высотку между обеими группами и на другой стороне речки под Липянкой установил связь с 3-й танковой дивизией, на этом участке опять образовалась сплошная линия фронта. И дальше к западу, в полосе обороны 3-й и 11-й танковых дивизий, повсюду удалось локализовать вклинения противника. В некоторых местах наши линии охранения были передвинуты даже еще дальше на север. Но как бы высоко ни оценивались эти достижения обескровленных танковых соединений, их успешная оборона не привела к улучшению общего положения.

По-прежнему они были прикованы к своим участкам фронта. Предусмотренную атаку с целью установить связь с окруженными корпусами и облегчить их прорыв из котла пришлось снова отложить на неопределенное время.