Эпоха викингов - Питер Сойер Страница 57

Причины ее исчезновения обсуждались многими учеными. Отсутствие отчетливого слоя древесного угля делает маловероятным ее уничтожение в результате какого-либо насильственного акта, что само по себе, в любом случае, едва ли может быть удовлетворительным объяснением, ведь если бы источники процветания Бирки оставались неизменными, несомненно, существовал бы стимул к ее восстановлению. Высказывалась версия об изменении уровня воды в озере, но сделать этот остров непригодным для жизни в конце X века оно не могло. Согласно менее прямолинейному предположению, понижение уровня воды привело к закрытию южного выхода из озера через Седерталье ^[377]. Суть этой гипотезы состоит в том, что, когда корабли утратили возможность. подхода прямо к Бирке и вынуждены были пользоваться восточными входами в озеро, место Бирки заняла Сигтуна, находившаяся на прямом пути из Стокгольма в Упсалу и на север. Это объяснение неудовлетворительно, ибо свидетельства, говорящие об изменении характера южного входа в озеро в конце X века, отнюдь не очевидны, и нет никаких оснований для допущения, что Сигтуна была основана намного раньше 1000 г., если вообще не позже ^[378]. Значительно убедительнее другое объяснение упадка Бирки, состоящее в том, что между 965 и примерно 970 гг. оказалось нарушенным прямое сообщение между Балтикой и Волгой. Об этом со всей очевидностью говорят свидетельства нумизматики ^[379]. Для Бирки последствия такого нарушения должны были обернуться катастрофой. Связи с Волгой имели для нее первостепенное значение, и как только этот маршрут был закрыт, Бирка оказалась отрезанной от главного, если не единственного источника своего благосостояния. Ее выживание зависело от того, удастся ли ей найти другой источник средств, но купцы Бирки не были подготовлены к освоению какого-либо иного пути: их преимуществом была торговля с Востоком. Таким образом, Бирка прекратила свое существование, поскольку перестала приносить выгоду. Новые источники богатств были найдены, но это не была заслуга купцов из Бирки; выгода от этого открытия досталась жителям Готланда.

В нижеследующей таблице указаны даты чеканки найденных в могилах Бирки мусульманских монет. Они наводят на мысль, что период основного расцвета этого города начался только к концу IX века, и это хорошо согласуется с общим впечатлением, которое производят материалы этого археологического поля ^[380].

Присутствие монет VIII века, разумеется, не означает того, что к этому же времени можно отнести и могилы, ведь в Скандинавии устаревшие деньги еще долгое время оставались в обращении. В самом деле, некоторые из этих старинных монет находились в могилах вместе с более новыми; например, в одном захоронении рядом с монетой 818–819 гг. были обнаружены четыре экземпляра 913–932 гг. Точно так же в X веке могли оказаться в земле и многие другие древние монеты.

Кладбище Бирки дает некоторое представление о предметах импорта, по крайней мере когда речь идет о вещах долговечных. Ввозиться могли и какие-то товары из органических материалов, которые должны были разложиться, — пища, ткани, изделия из дерева и даже соль, но те, что сохранились, могут кое-что поведать о торговых контактах этого города. Куда меньше известно об его экспорте. Вероятность того, что в нем могли производиться монеты, будь то в качестве украшений или платежного средства, заставляет предположить, что здесь была развита металлообработка. Кроме того, в городе найдено несколько частично обработанных рогов северного оленя. Там вполне могли существовать и другие местные ремесла, как это, по-видимому, было несколько ранее на соседнем острове Хельге, где были обнаружены следы плавки железа, а значительное количество битого стекла наводит на мысль об изготовлении стеклянных бусин, возможно, из битых отходов ^[381]. Самый ценный товар, который, вероятнее всего, купцы привозили в Бирку и вывозили оттуда, — меха и кожи, — едва ли мог оставить заметные следы, несмотря на присутствие там останков таких животных, как куница и бобер. Однако есть веские основания, которые будут рассмотрены ниже, чтобы усомниться в том, что Бирка когда-либо играла особенно важную роль в меховой торговле в качестве центра сбора пушной дани ^[382]. Более правдоподобным кажется то, что она была рынком, где купцы, богатые мусульманским серебром, не могли устоять перед соблазном потратить его.

Жилая зона Хедебю раскопана гораздо тщательнее, чем в Бирке, поэтому мы значительно больше знаем о таких подробностях, как конструкция домов и местные ремесла ^[383]. К сожалению, имеет место некоторая неясность по поводу истоков этого города. Однако в настоящее время общее мнение таково, что именно о его основании сообщают «Франкские королевские анналы» в 808 г., рассказывая о нападении датского короля Годфреда на славянский город Рерик и насильственном переселении тамошних купцов в Sliastorp (порт на Шлее), который и принято отождествлять с Хедебю.

Правда, кое-кто до сих пор утверждает, что в анналах имелся в виду Шлезвиг. Город Хедебю располагался на берегу Хаддеби Нура, озера, из которого вытекает река Шлея. Первоначально он, видимо, был незащищенным, но впоследствии, в том же IX веке, его обнесли полукруглой стеной, которая перестраивалась несколько раз и до сих пор остается заметной особенностью ландшафта. В этом городе обрабатывали железо и стекло, из бронзы и серебра изготавливались украшения. Сырье привозилось издалека, как, например, камень из Эйфеля для изготовления мельничных жерновов, моржовые бивни из Норвегии. Хорошо подтверждается существование там ткачества. Однако роль Хедебю обусловливалась скорее его транзитной торговлей, чем развитием ремесел. Его расположение было идеальным для сквозного движения товаров. Он находился у истока длинной и судоходной Шлеи, и лишь короткий переход по суше длиной в десять с половиной миль (17 км) отделял Хедебю от Холлингстедта на реке Трине, которая также судоходна и впадает в Северное море. Этот короткий переход через основание полуострова Ютландия несколькими милями севернее современного Кильского канала делал ненужным опасное путешествие вокруг этого полуострова. Однако этот маршрут был удобен лишь для сравнительно мелких судов с небольшой осадкой, которые могли двигаться на веслах ^[384]. Длина Шлеи равняется приблизительно 22 милям (35 км), но ширина ее кое-где не достигает и 220 ярдов (200 м), а Трина длиннее и одновременно намного уже, местами не более 17 ярдов (15 м). Поскольку в таких узких фарватерах полагаться на паруса не приходилось, необходимо было идти на веслах. Более того, вход в озеро, на котором стоял Хедебю, очень мелководен, и до города могли добраться лишь суда с небольшой осадкой. Эти ограничения и необходимость транспортировать товары сушей между Хедебю и Холлингстедтом означали невозможность использования этого маршрута для большегрузных перевозок, и предпочтение должно было отдаваться относительно легким и ценным товарам. Хедебю был уничтожен в середине XI века, но раскопки показали, что еще задолго до этого он утратил свое значение, а его место занял Шлезвиг, до которого могли добраться суда с большей осадкой. Переход из Балтийского моря по-прежнему оставался долгим и трудным, поэтому Шлезвиг скоро уступил свою роль Любеку — точно так же как на смену Холлингстедту пришел Гамбург. Оба этих города располагали гаванями, которые были намного более доступны для тяжелых парусных судов позднейших времен, когда так возросло значение большегрузных перевозок. Сведения об этой транзитной торговле можно найти в добавлениях к староанглийскому переводу Орозия, сделанных Вульфстаном, и рассказе Оттара. Вульфстан приплыл из Хедебю в Truso, а Оттар прибыл в Хедебю из Скирингисаля предположительно по пути в Англию, точно так же как во времена Ансгария путешественники проезжали через Хедебю, направляясь в Бирку. И действительно, вполне вероятно, что многие предметы из Западной Европы, которые были найдены в различных частях Скандинавии, прибыли в Балтийский регион именно через Хедебю ^[385].