Последний пожиратель греха - Франсин Риверс Страница 57

— Все нормально, мама.

— Ох. — Она протянула руку и прикоснулась к его разбитому, опухшему лицу, не веря своим глазам. — О-о-о-ох! — Она отвернулась, и, наклонившись вперед, упала на колени. — О-о-о-х! — она продолжала стонать, стоя на коленях и раскачиваясь взад-вперед.

Фэйган обнял ее. — Мама…

Он поднял ее. Она прижалась к нему и стала рыдать, уткнувшись лицом в его рубашку, на которой все еще были пятна крови.

Блетсунг обняла меня обеими руками и смотрела куда-то вдаль. Она сильно дрожала.

Я стояла и слушала, как плакала Йона. Я почувствовала, как Дух внутри меня говорит: «Все идет правильно. Все приходит в порядок».

— Я бы забрала его, если б он только согласился остаться, — сказала Блетсунг надломленным голосом. — Они не заслуживают такого сына. Они вообще не заслуживают иметь сына.

— Не надо так говорить. Если вы сможете простить ее всем сердцем, то и у вас все устроится. Вот увидите. — Я не знаю, откуда я это знала, я просто знала. Бог зажег Свой светильник внутри меня, и он теперь ярко горел.

Блетсунг Маклеод коротко засмеялась и посмотрела на меня сверху вниз. Погладила меня по щеке и засмеялась. — Ты всегда странная была, Кади Форбес. Куда более странная, чем я. Я могла бы простить ее тысячу раз, но она ко мне относиться по-другому не станет. Я давно научилась не надеяться на людей, особенно на Йону Кендрик.

Я открыла рот от удивления. — Кендрик? Она Кендрик?

— Да. Дочка Элды. А ты не знала?

— Нет, мэм. Никогда не слышала. — Это означало, что Элда — бабушка Фэйгана. А он знал это? Нет, я знала, что нет. Но где-то в глубине сердца он это чувствовал, и его к ней тянуло. Почему тогда Элда сама ему об этом не сказала?

Иона отстранилась от Фэйгана, посмотрела на него. На ее лице ясно читался стыд и раскаяние. Она снова дотронулась до его плеч и стала что-то тихо говорить ему, но нам не было слышно. Фэйган стоял перед ней неподвижно и ничего не отвечал. Йона опустила руки и медленно пошла к дому Блетсунг. Она остановилась у ступенек, стояла, опустив глаза, шевеля губами. Потом глубоко вздохнула и подняла голову, глядя на нас.

— Я вижу, правда это, что ты говорила. Он не может домой идти. — По ней было видно, чего ей стоило это признание. Она выглядела старой, измученной и потерявшей надежду.

Блетсунг удивленно посмотрела на меня, потом опять на Йону.

— Он может здесь оставаться, сколько захочет, Йона. — Потом, после недолгого колебания, добавила: — И ты тоже, ты можешь приходить сюда, пожалуйста.

Йона Кай от удивления заморгала глазами. Она быстро опустила голову, смотря в землю. Потом опять подняла глаза и тряхнула головой. — Здесь он тоже не может оставаться, Блетсунг.

— Ты что, всегда будешь свою горечь хранить?

— Не в том дело. Броган вчера ночью сказал, что придет сюда. — Краска залила ее щеки. — Я не знала, что он уже был здесь. От этого ничего хорошего не будет. Я думала, ну, самое большое, ну, высечет он его, а сейчас вижу, что он как безумный. Нет, парню уйти отсюда надо. Ему спрятаться надо где-то, где Броган его найти не сможет. Не знаю, куда ему идти. Но если Броган его найдет, то что он сделает… Боюсь я очень.

— Так он точно придет сюда? — переспросила Блетсунг — очевидно, ей хотелось, чтобы это было только в голове Йоны.

— Он придет. Тебя-то он точно не тронет, — сказала она, все-таки не без яда. — К тебе-то он не переменился, чувства все те же остались, хоть и столько лет прошло.

— У тебя никогда не было причин переживать за то.

— Он из тех мужчин, что если что-то себе в голову взял, то не отступится. Фэйгана он иудой назвал, а Кади — козлищем. Он считает, что это она сманила его. Я думала, это он виски выпил, что так говорит. Но не поэтому. Он прошлой ночью сказал, что если б Фэйгана нашел, он бы его к стене охотничьим ножом пригвоздил. С тех пор, как он к реке пошел и того человека убил, он просто как безумный стал. Он сказал, что покончит с ложью, что тот человек говорил.

— Это не была ложь, мама, — сказал Фэйган. Он подошел к маме и встал рядом. — Он говорил истину Евангелия.

— Сейчас не важно, истина это, или нет. — Она умоляюще посмотрела на Блетсунг. — Ты его так же хорошо знаешь, как я, Блетсунг. Если он что-то себе в голову возьмет, то ни за что не отступится. Он сам не знает, когда слишком далеко зашел. Я не вынесу, если он этому мальчику еще хуже сделает. И не хочу, чтоб на его руках еще больше крови было. — Она подошла к Фэйгану и обняла его. — Тебе надо уходить, сынок. Тебе сейчас уходить надо. — Она горько заплакала. — И лучше тебе девочку с собой взять.

Блетсунг отпустила меня и спустилась по ступенькам вниз. — Йона, ты тоже не можешь к нему вернуться. Он узнает, что ты мальчика предупредила, и он тебя точно убьет, как пить дать.

— А куда я еще пойду? Обратно к маме? Мы уже восемнадцать лет друг с другом не разговаривали.

Я увидела вопрос на лице Фэйгана. — О чем ты говоришь, мама? Твоя мама ведь давно умерла. Ты говорила…

— Иона, оставайся со мной, — сказала Блетсунг. Йона немного отступила от нее.

— Не могу я с тобой остаться! Я всю жизнь Брогана любила, а из-за тебя мне в его сердце даже уголка никогда не было!

— Но он ведь женился на тебе, разве нет?

— Ему сыновья нужны были. — Ее лицо выражало противоречивые чувства: любовь, горечь, отчаяние. Она посмотрела на своего сына. Ее губы дрожали. Ты в моего отца пошел. Вот почему вы с папой никогда поладить не могли. Донал Кендрик единственный был, кто Лаокайлэнду Каю противоречил.

— Миссис Элда?

Из глаз Йоны Кай текли слезы. — Прости меня, сынок. Твой папа заставил меня обещание дать: не говорить тебе никогда про то.

— Если все оно так идет, не отдавай себя в жертву этому дьяволу! — сказала Блетсунг.

Йона повернулась и посмотрела на нее с негодованием. — Он не дьявол! Нет! Он просто из тех людей, что если они чего-то хотят, то все что угодно для этого сделают. Но оно все потом ему же на голову возвращается! — Она закрыла лицо руками и горько заплакала.

Блетсунг посмотрела на Фэйгана. Он обнял свою мать, и она прижалась к нему, ухватившись за его рубашку. Через ее голову он смотрел на Блетсунг, не зная, что делать с матерью, расстроенный и шокированный ее плачем. Видно было, что он растерялся, не зная, как ее защитить или утешить.

— Зайдите в дом, — тихо сказала ему Блетсунг. — Пусть она со мной останется. Если надо, я ее тут привяжу, но к нему идти не надо ей. Он только на нее посмотрит и сразу поймет, что она сделала. — Она зашла в дом следом за ними. — Ты и Кади соберите себе вещи какие и в погреб идите. Он на горе, сразу за домом.

— Нет, туда не надо, — сказала Йона, всхлипывая. — Не пройдет это. Он туда заглянет. Он везде рыскать будет. Он знает, что Кади здесь, а значит и Фэйган где-то рядом. Он говорит, что связь какая-то непонятная между ними есть, и порвать ее хочет. Им надо через горы в Кентукки идти.