Морские дьяволы. Из жизни водолазов-разведчиков Балтийского флота ВМФ - Александр Ржавин Страница 56

Некоторое время спецназовцы вели наблюдение за базой. Днем они, одетые по гражданке, подходили вплотную к интересующим объектам. Часовые вяло посматривали на них, но никаких действий не предпринимали: мало ли в Балтийске гражданских лиц, раз ходят тут, значит так и надо.

С вечера в подводном положении на самоходных автономных буксировщиках спецгруппы проникли со стороны моря через противодиверсионные технические системы и заграждения в акваторию базы. Вначале боевые пловцы заложили под днища крупнейших кораблей, находящихся в местах стоянки, учебные магнитные и радиоуправляемые мины, для подрыва которых достаточно послать на фиксированной радиочастоте необходимый кодированный сигнал с любого расстояния. Затем, скрытно выйдя в разных, заранее намеченных местах на берег, диверсанты, быстро сбросив с себя дыхательные аппараты и гидрокомбинезоны, разобрали герметичные контейнеры с оружием, минами и небольшими переносными средствами связи, после чего подготовили к взрыву хранилища горючего, склады с боеприпасами и трансформаторные подстанции, а также установили в ответственных местах небольшие, камуфлированные специальные радиомаяки для наведения ракет. Беспечность охраны поражала, а невдалеке у причала стояли беззащитные корабли. Увы, учебных зарядов на них уже не хватило! Но очень хотелось наказать горе-охранников базы. Тогда водолазы-разведчики достали красную краску и с нескрываемым удовольствием стали раскрашивать борта кораблей крест-накрест: цель условно уничтожена — пусть морячки потом делом займутся, устраняя последствия «диверсии»! После этого они приступили к третьей, заключительной части операции.

Бойцы групп без шума захватили и парализовали все важнейшие органы управления, энергетические установки и основные средства связи базы. Такая деталь: три боевых пловца во главе с заместителем командира РГСН мичманом Юрием Владимировичем Щербаковым, предварительно изолировав караул главного контрольно-пропускного пункта (КПП) базы, устроили около его ворот настоящую ловушку. Всех военнослужащих, проходящих через КПП, независимо от звания, они «обезвреживали», «загибали им ласты» (связывали руки), а затем связанными, с воткнутым кляпом, складировали в одной из комнат охраны пропускного пункта.

— Да я полковник! — кричал очередной «труп».

— Полковник, вы убиты, — следовал спокойный ответ спецназовцев.

— Да вы соображаете, что делаете?! Я — полковник! — не унимался «труп», которому сознание собственной важности не позволяло понять, что началась война (к счастью, учебная, а если бы настоящая?).

Быстрый удар в лицо, и обмякшего офицера укладывают рядом с его незадачливыми сослуживцами. Да, это были лишь учения, боевые пловцы никого не убивали и по-настоящему объекты не взрывали, однако победу они одержали. Обычно двойственное чувство овладевало в таких ситуациях. Первое — гордость за коллег, которые способны, преодолевая всевозможные препятствия, выполнить любую сложную задачу. Второе — стыд за вооруженные силы и, особенно — за так называемый офицерский корпус.

Даже без фейерверка настоящих взрывов и выстрелов офицеры базы спасовали, их охватила растерянность, граничащая с тихой паникой. Некомпетентность, протекционизм при кадровом отборе и «показуха» в боевой и учебной подготовке делали свое черное дело. Вертеп, в который превратили карьеристы и проходимцы в лампасах многие крупные формирования, у честных, талантливых, но во всем бесправных офицеров вызывал отвращение. Они предполагали, что рано или поздно за беспринципность командования и низкое качество подготовки подавляющего числа воинских соединений последует возмездие. Попытки назвать вещи своими именами нарывались лишь на грозные окрики «паркетных» генералов и адмиралов и часто заканчивались банальным увольнением из рядов вооруженных сил.

После подобных учений-проверок руководство военной разведки располагало полной информацией о надежности охраны важных объектов, а также о положении дел в боевой подготовке воинских частей и соединений, но, очевидно, придерживало ее при докладах в верхах. С какой целью? Возможно, в борьбе за власть в верхних эшелонах генералитета такая информация была в некоторых случаях преждевременна и ее использовали лишь выборочно, втихую, как средство нажима на определенные круги в штабах военных округов и флотов.

А вот еще пример из жизни морских разведчиков-диверсантов. В начале августа 1991 года в Ленинградской области проходило весьма ответственное учение, в ходе которого проверялась готовность одной из крупных частей Внутренних войск (ВВ) Министерства внутренних дел защитить от нападения террористов атомную электростанцию. Чтобы учение походило на реальную действительность, было решено, что проверять военнослужащих Внутренних войск на бдительность будут боевые пловцы Разведывательного управления Балтийского флота. Для выполнения поставленной задачи капитан 1-го ранга Михаил Полянок (командир 561-го ОМРП в 1989–1991 годах) назначил две группы во главе с капитан-лейтенантом Сергеем Савовым* [здесь и далее фамилии, отмеченные знаком *, изменены по известным причинам] и капитаном Валерием Захариным*.

За восемь дней боевые пловцы должны были разведать и вывести из строя электростанцию, находящуюся под усиленной охраной. Двое суток группам отводилось на подготовку к операции. В секретной части разведпункта на подобные объекты хранятся досье, где собраны различные материалы, в том числе из открытых источников. Готовясь к «террористической акции», моряки изучили всю имеющуюся информацию и тем самым могли в общих чертах предполагать, что их ожидает на месте. Прежде всего, они определили наиболее уязвимый и жизненно важный технологический узел электростанции, который для удобства назвали «объект А». Далее началась проработка вариантов работы по станции. Один из них предусматривал высадку над ней на управляемых парашютах бойцов, несущих специальные мины: они должны были бы приземлиться у «объекта А» и взорвать его. Но этот вариант со «смертниками» не гарантировал результат, хотя бы потому, что на станции было множество высоковольтных линий, и случайный порыв ветра мог свести на нет все усилия. В конечном итоге командование утвердило наиболее оптимальный план.

В три часа ночи две группы десантировались с парашютами примерно в ста километрах от электростанции. Через некоторое время группы объединились в одну, составив диверсионный отряд особого назначения под общим командованием капитана Захарина*. Отряд начал скрытно выдвигаться непосредственно в район цели. Передвигались по ночам, а днем отсыпались, но высылали вперед дозор для разведки маршрута. Начавшийся дождь был им весьма на руку — вероятность нежелательных встреч уменьшалась. Вообще, ночь и дождь для разведдиверсантов — самое благоприятное время. Чем хуже погода, тем хуже приходится противнику, и тем больше у спецназовца шансов на успех.

За двое суток отряд достиг цели и в глухом лесу оборудовал временную базу, наметил пути отхода и запасные места сбора. Время поджимало, и поэтому сразу же несколько офицеров и матросов ушли в одиночку и попарно к объекту, чтобы уточнить данные о нем, главным образом по организации охраны. Диверсанты пошли в гражданской одежде обычного жителя тех мест.

Моряки, посланные в соседний к электростанции городок, помимо других сведений, из ненавязчивых бесед с местными жителями в кафе и пивных узнали одну неприятную новость, касающуюся их отряда. Выяснилось, что накануне в районной газете на самом видном месте появилось экстренное сообщение милиции: