Тайные операции Второй мировой. Книга о военной разведке. 1944 год. - Владимир Лота Страница 55

В годы Второй мировой войны были проведены десятки успешных стратегических наступательных операций. Все они имели одну общую особенность: начинались внезапно, ошеломляли противника, развивались быстро и решительно. Искусством внезапного удара по противнику владели многие германские, японские, советские и американские полководцы.

Внезапность достигалась сохранением в тайне замысла операции, скрытностью подготовки к боевым действиям и введением противника в заблуждение. Наступающим войскам внезапность давала возможность добиваться максимальных результатов при наименьшей затрате сил, средств усилий и времени. Для достижения внезапности полководцы умело использовали условия местности, погоды, времени года и суток, а также данные военной разведки.

Искусство введения противника в заблуждение в годы войны достигло небывалого в истории войн развития. Умение вскрывать тайные замыслы противника — тоже. Сочетание тщательного учета данных разведки о противнике и фактора внезапного удара на главном направлении было использовано Ставкой ВГК во время разработки плана операции «Багратион», в ходе ее подготовки и проведения.

Операцию «Багратион» решено было начать 19—20 июня. Утверждая 30 мая план Белорусской операции, Сталин, как это было уже не раз, заявил, что ближайшая задача Ставки — помочь командованию и войскам фронтов получше подготовить и провести задуманную операцию [118]. Перед Государственным Комитетом Обороны и Генеральным штабом была поставлена задача обеспечить войска всем необходимым.

Сталин предложил направить Г. К. Жукова и А. М. Василевского в Белоруссию в качестве представителей Ставки. Жукову предстояло заниматься координацией действий 1-го и 2-го Белорусских, Василевскому — координировать усилия 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов.

Приступая к подготовке Белорусской операции, Генеральный штаб, как отмечал в своих воспоминаниях генерал армии С. М. Штеменко, «хотел как-то убедить гитлеровское командование, что летом 1944 года главные удары Советской Армии последуют на юге и в Прибалтике» [119].

3 мая командующему 3-м Украинским фронтом было отдано следующее распоряжение: «В целях дезинформации противника на вас возлагается проведение мероприятий по оперативной маскировке. Необходимо показать за правым флангом фронта сосредоточение восьми-девяти стрелковых дивизий у усиленных танками и артиллерией... Ложный район сосредоточения следует оживить, показав движение и расположение отдельных групп людей, машин, танков, орудий и оборудование района; в местах размещения макетов танков и артиллерии выставить орудия ЗА [120], обозначив одновременно ПВО всего района установкой ЗА и патрулированием истребителей.

Наблюдением и фотографированием с воздуха проверить видимость и правдивость ложных объектов... Срок проведения оперативной маскировки с 5 по 17 июня с. г.» [121].

Директива с подобным содержанием была направлена и командующему 3-м Прибалтийским фронтом. Маскировочные работы он должен был осуществить восточнее реки Череха.

Штеменко, который в 1944 году был начальником оперативного управления Генерального штаба и отвечал за проведение мероприятий по дезинформации противника, после войны писал: «...Противник сразу же клюнул на эти две приманки. Немецкое командование проявило большое беспокойство, особенно на южном направлении. С помощью усиленной воздушной разведки оно настойчиво пыталось установить, что мы затеваем севернее Кишинева, каковы наши намерения.

Своего рода дезинформацией являлось также оставление на юго-западном направлении танковых армий. Разведка противника следила за нами в оба и, поскольку эти армии не трогались с места, делала вывод, что, вероятнее всего, мы предпримем наступление именно здесь. На самом же деле мы исподволь готовили танковый удар совсем в ином направлении...» [122]

Немецкая разведка действительно использовала все свои возможности для вскрытия замыслов советского командования. В зоне ответственности 3-го Украинского фронта были созданы ложные районы сосредоточения советских войск. Они были умело оборудованы. Немецкие разведчики и агенты, входившие в состав абвер-группы-106 [123], действовавшей на территории Румынии, приняли макеты танков и артиллерии, передвижение войсковых подразделений, патрулирование истребителей за крупное сосредоточение советских войск на южном участке советско-германского фронта. Донесения об этом сосредоточении поступили в Берлин. Содержание некоторых из них стало известно резидентам советской военной миссии в Лондоне и в Стокгольме. Генерал-майор И. Скляров и полковник Н. Никитушев, которые ничего не знали о дезинформационных мероприятиях, проводившихся по указанию Генерального штаба, докладывали в Центр о том, что немецкая военная разведка отметила скопление советских войск на южном участке советско-германского фронта и полагает, что командование Красной Армии планирует провести главное наступление летней кампании 1944 года в южном направлении.

Данные военной разведки, поступавшие из Англии и Швеции, подтверждали, что операция по стратегической дезинформации противника развивается успешно не только на южном, но и на северо-западном участке советско-германского фронта. Командующий 4-й немецкой армией генерал К. Типпельскирх писал после войны, что генерал Модель, возглавлявший фронт в Галиции, не допускал возможности наступления русских нигде, кроме как на его участке.

Абвер и все его подразделения, действовавшие на советско-германском фронте: абверкоманда-103 (в составе абверфупп-107,-108,-109,-110 и -113), абверкоманда-104 (абвергруппы-111,-112,-118) и другие, а также германская политическая разведка В. Шелленберга не смогли вскрыть замыслы советского командования, связанные с операцией «Багратион». В Берлине считали, что удар войск Красной Армии возможен на юге, а также в Галиции в сочетании с ударом в Прибалтике.

Южное направление в Берлине считали наиболее опасным. Весной 1944 года войска 1-го Украинского фронта одержали ряд побед и продвинулись к границам Германии. Естественно, в результате этих наступательных операций впервые возникла реальная угроза безопасности рейха. Она приближалась с юга, где Красная Армия оказалась ближе всего к границам Германии. Учитывая и этот фактор, Гитлер приказал перебросить на юг значительные силы.

Готовясь к отражению наступления войск Красной Армии в Прибалтике, противник тоже стал перебрасывать свои войска из Норвегии в Таллин и Ригу. О ходе этих перебросок по Балтийскому морю полковник Н. Никитушев своевременно сообщал в Центр.