Пояс Богородицы - Роберт Святополк-Мирский Страница 54

— А свадьба когда?

— Ровно через три недели. Зима нынче ранняя — надо ждать снега и мороза.

— Ну что ж, будем готовиться. Времени у нас предостаточно.

— Да, чуть не забыл сказать, — улыбнулся Макс, — возможно, это тебя заинтересует.

— Говори.

— Вчера, осматривая дорогу в поисках места для засады, я встретил на дороге другой кортеж — князь Бельский со своими братьями направлялись в загородный дом, что невдалеке от нас — по ту сторону варшавской дороги. Погода была теплая, и все ехали верхом. А рядом с князем Бельским, ну прям как его лучший друг, красовался знаешь кто? Тот парень, которого мы выручили в прошлом году в Горвальском замке… Ну как же его звали… Фамилия такая звериная…

— Медведев? — удивился Антип.

— Во-во! Точно он!

— Ты не ошибся?

— Как можно? Ты же знаешь, какая у меня память на лица; раз увидел — всю жизнь не забуду!

— Гм… Ладно — совет окончен, все свободны.

Разбойники стали расходиться по землянкам.

— Это очень интересно, — пробормотал про себя Антип, присел на колоду у костра и глубоко задумался.

…Несмотря на занятость в связи с кончиной Ионы, отец Леонтий нашел время, чтобы написать небольшое письмо, которое начало свой долгий путь к адресату сначала с мальчиком на телеге, потом с попутными купцами в коляске, а потом и под крылом голубя, который после долгого перелета благополучно приземлился на голубятне недавно возведенного, но уже известного во всей округе монастыря в Волоколамске…

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Бог благословит! Аминь!

Дорогой крестник!

У нас произошло два события, и я посчитал, что тебе следует о них знать.

Призвал к себе Господь давеча мудрого провидца, старца Иону, о котором ты много слышал еще до меня, да и по моим рассказам знаешь. А было ему от роду, наверно, лет сто, и хотя он сам об этом никогда не говорил, иные сказывали, будто молодость он провел во Твери, в Савватиевой Пустыни, а после случилось нечто такое, отчего должен был он покинуть нашу землю и направился в псковские края, где, едва не погибнув, спасен и подобран был князем Ольшанским, при котором до последнего дня жизни и находился.

Я бы не писал тебе обо всем этом, если бы не одно дивное дело, которое свершилось перед самой кончиной его.

Как ты знаешь, у нас уже почти третий месяц находится хорошо известный тебе Василий Медведев.

Я доподлинно знаю, что старец Иона никогда с ним не разговаривал, хотя и видел издалека.

И вдруг перед кончиной потребовал он к себе этого Медведева: всех, даже меня из комнаты своей удалил и о чем-то с этим молодым человеком четверть часа беседовал.

Вскоре после выхода Медведева Иона на моих руках отошел с молитвами на устах к Господу нашему, а я потом заметил, что иконка его старая, что всегда с ним была, как бы не на месте висела. Внимательно ее осмотрев, обнаружил я в ней тайник под окладом — но пустой.

Мог ли Иона передать что-то незнакомому человеку перед кончиной?

А если так, почему ему — разве не вернее бы было — князю своему Ольшанскому, который почитал и любил его, как отца родного…

Что-то во всем этом чудным мне показалось, потому и решил написать тебе, ты ведь у нас мудр и тайн много разных ведаешь, может, и эта тебе раскроется.

С Медведевым я об этом говорить пробовал, но он молчит как рыба и будто ничего не знает, а о чем старец с ним говорил, мол, и не понял вовсе ни слова — в бреду, говорит, верно, был да с кем-то родным или знакомым его попутал…

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.

На том остаюсь, как всегда любящий твой крестный — Леонтий.