История Древней Греции в биографиях - Генрих Вильгельм Штоль Страница 52
История Древней Греции в биографиях - Генрих Вильгельм Штоль читать онлайн бесплатно
Кимон и его друзья доказали на деле свой бескорыстный патриотизм. Это обстоятельство расположило в его пользу афинян, так что они тотчас после этого вызвали его из ссылки, в которой он прожил несколько менее пяти лет. Сам Перикл сделал предложение о его возвращении. Он уже и прежде этого тайно сносился с Кимоном через сестру его Эльпинику и совещался с ним касательно управления государством. Необходим был мир с лакедемонянами, со стороны которых опасались нападения на Аттику. Кимон был прямой человек, чтобы вести переговоры о мире с лакедемонянами. Деятельность же афинян, жаждавших постоянных занятий, должна была быть направлена против старого национального врага — персов. После длинных переговоров Кимон в 450 году заключил с лакедемонянами не мир, а перемирие на пять лет. Для борьбы же с персами нашли случай в Египте.
Египет со времени завоевания его Камбизом был всегда беспокойной, послушной провинцией персов и очень часто делал попытки к свержению ненавистного ему ига. В 462 году житель Ливии Инар восстал против Персии, чтобы снова основать самостоятельное царство фараонов, а афиняне послали ему на помощь, в 460 году, флот и войско. После нескольких годов счастливой войны Инар был побежден: афинский флот был окружен на острове Прозопитид и истреблен (455), но Амиртей удержался в низменностях и болотах Нижнего Египта и просил теперь афинян о помощи. Это обстоятельство для афинян было важным предлогом отомстить персам за поражение своего флота и смерть своих граждан, приобрести снова потерянный Кипр и отнять у персов господство на финикийском море. С этой целью в 449 году послан был Кимон с флотом в 200 кораблей. Он с радостью принял начальство над флотом: мир с греческими государствами, война с персами были постоянным его лозунгом. Он был еще в цветущих летах; ему представлялось, следовательно, обширное поле для славы. Итак, Кимон победоносно направился к Кипру, прогнал неприятельские корабли, встретившиеся ему на пути, послал 60 кораблей в Египет, а с остальными расположился перед кипрским городом Китием. Но во время осады этого города заболел и умер среди победоносного своего пути. Перед своей смертью он отдал приказание скрыть его кончину, дабы не произошло смущения в войске, и снять осаду с Кития. Флот, с трупом своего героя на борту, снял осаду с Кития, выследил флот варваров и разбил его наголову близ кипрского города Саламина. После новой сухопутной победы над персидскими войсками он возвратился в Афины, между тем, как ни неприятели, ни союзники в течение 30 дней ничего не знали о смерти полководца. Здесь труп победоносного и в самой смерти вождя похоронен был перед мелитскими воротами, где и сооружен ему почетный памятник. И жители Китиона позднее чтили могилу Кимона. Во время голода они получили от оракула приказание не забывать Кимона, но почитать и обожать его как высшее существо.
Кимон, как полководец, сделал много для своего отечества. Он с афинским флотом, основание которому положили Фемистокл и Аристид, достиг блестящих результатов. Победой при Саламине, которую он одержал уже как мертвый герой, в 449 году, заключается славный период так называемых персидских войн. Греческие историки говорят о мире, заключенном Кимоном еще на Кипре с царем персидским, следующего содержания: «Все греческие города в Азии должны быть независимы; персидские сатрапы должны подходить к морю не ближе, как на три дня пути, и ни один персидский военный корабль не должен появляться в море между Фазелисом в Памфилии и Кионейскими островами во фракийском Босфоре. Афиняне, со своей стороны, не могут посылать войск во владения персидского царя». Другие авторы помещают заключение такого мира на двадцать лет ранее и считают его результатом битвы при Эвримедонте. На самом деле такого мира в действительности никогда не было, но вследствие победы Кимона взаимные отношения греков и персов и без всяких договоров приняли такой вид, что они фактически вполне соответствовали условиям мнимого трактата.
Перикл был величайший государственный человек Греции. Во время его правления афинская демократия получила свое окончательное развитие, а Афинское государство достигло величайшего могущества и блеска. Перикл был сын Ксантиппа, победителя при Микале, о котором мы уже часто упоминали в предыдущих главах, и Агаристы, внучки законодателя Клисфена. Он принадлежал, следовательно, по отцу и матери к весьма знатной фамилии, славное прошлое которой, равно как военная слава отца, долженствовали исполнить свежий ум мальчика высоких мыслей и поощрить к достойному его отца поприщу в служении отечеству. Великие судьбы его отечества, совершившиеся во время его малолетства, не остались, конечно, без глубокого влияния на сердце мальчика и юноши. Когда Перикл был мальчиком, он пережил разрушение Афин, великие поражения варваров, сооружение нового города. Когда был юношей, он видел новое процветание афинского могущества, участвовал вместе с прочими в славных битвах.
Природа весьма щедро наградила Перикла и телесными, и духовными дарами. Он имел изящную и вместе с тем крепкую организацию, которая еще более совершенствовалась от постоянных упражнений, живой, проницательный и твердый ум, полный могущественного влечения к знанию и полноте образования, которое нигде лучше не могло быть удовлетворено, как в умственно возбужденных Афинах, куда стекались со всех частей Греции лучшие умы. Не довольствуясь обыкновенной мерой аттического образования, Перикл искал образования в знакомстве с отличнейшими художниками и философами. Между ними были известные виртуозы — Пифоклид и Дамон. Оба они занимались также политикой и красноречием, а последний был даже глубоким мыслителем и человеком большого влияния; далее философ Зинон, который особенно приобрел себе славу усовершенствованием диалектики, риторики и софистики. Но всего больше Перикл обязан был знакомству с философом Анаксогором Клазоменским. Перикл уже от природы, так сказать, имел возвышенный образ мыслей. Такое направление его ума отвлекало его от сношения с низкими и невежественными людьми; величественное мировоззрение Анаксогора поддерживало его в этом возвышенном направлении, облагораживало его сердце и укрепляло его ум. Спокойное, серьезное сознание своего достоинства, умственное превосходство, которое он приобрел себе философским образованием, повсюду отличали его от обыкновенных людей, внушали каждому удивление и благоговение перед ним. Перикл был непоколебимо твердая личность, полная великих мыслей; как царь стоял он, когда говорил перед народом; спокойной серьезностью и силой своего слова он повелевал волнующимися массами. Он пренебрегал обыкновенными приемами народных ораторов. Речь его была свободна от суетного остроумия, которое гонится за одобрением толпы: никогда улыбка не покрывала его благородного лица, никакое страстное движение не приводило в беспорядок складок его одежды, когда он стоял на ораторской трибуне. Народ сравнивал его с Олимпийским Зевсом, называл его Олимпийцем: «Он производит гром и блещет молнией на ораторской трибуне, — говорили поэты, — он имеет страшный Перун в своих устах». Диалектические упражнения, которыми он занимался, когда был юношей, с Зиноном, усовершенствовали его в искусстве красноречия и придали его уму большую проницательность и оборотливость. Но при всем том громадное значение его речей лежало в достоинстве и нравственной высоте, его характера, в философском образовании и всестороннем развитии его ума. К этому прибавим еще то, что он никогда не рассчитывал на минутное вдохновение, и потому никогда, не приготовившись, не говорил к народу.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии