По локоть в крови. Красный Крест Красной Армии - Артем Драбкин Страница 52

6-й механизированный корпус и в его составе 55-я механизированная бригада были сформированы в сентябре 1942 года на Урале. 55-я механизированная бригада формировалась в г. Верхний Уфалей Челябинской области. Боевое крещение получила на юго-западе Сталинграда у населенных пунктов Аксай, Самохин, Жутов-2. 6-й механизированный корпус за героические бои за г. Зимовники, Дубовское получил звание «гвардейского» и получил номер 5-го гвардейского механизированного корпуса и звание «Зимовниковского». 55-я механизированная бригада стала 12-й гвардейской механизированной бригадой. Танковый полк бригады стал 55-м гвардейским танковым полком. Бригада участвовала в боях на Курской дуге, в знаменитом танковом побоище у села Прохоровка. После переформирования участвовала в боях за удержание Сандомирского плацдарма в Польше. В феврале 1945 года корпус вошел в состав 4-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта. Вот в такой прославленной части мне предстояло служить и участвовать в боях на заключительном этапе Великой Отечественной войны.

Нашел полковой командный пункт. Доложил о прибытии к новому месту службы командиру полка полковнику Журавлеву. В это время начался обстрел тяжелыми минами района КП. Оказалось, что нас обстреливают наши из 160-миллиметровых минометов. Дозвонились. Обстрел прекратился. Полк в составе бригады и корпуса буквально прогрызал оборону немцев. Задача прорвать оборону немцев и наступать в направлении городов Ратибор и Бискау. Прорывать оборону танками с малым количеством пехоты дело малоперспективное. Оборону все же прорвали. Немцы непрерывно контратаковали. Потери наши были большие. Полк потерял почти все танки. После взятия г. Леобщюц нас сменили другие части. Чувствовал в полку себя неуютно. Ты никого не знаешь, и тебя никто не знает. Ощущаешь себя чужаком. Началась переформировка. Скоро стали получать пополнение танками и людьми.

Познакомился с агитатором полка капитаном Тяжких. Быстро сошлись, а потом и сдружились. Стало легче в политико-партийной работе. Те же формы и методы, но не было той сердечности и дружелюбия, как в 28-м танковом полку. Теперь он был уже 114-м гвардейским Львовским танковым полком. Я был рад присвоению звания гвардейского моим однополчанам, с которыми был вместе почти два года войны. Переформировка длилась недолго. Полк укомплектовали полностью. Информации никакой. Пошел в штаб полка. Там офицеры получали карты предстоящих действий. Мне отказали, мол, не положено. Я в резкой форме ответил, что воюю не первый год и карту имел всегда. На шум пришел начальник штаба полка. Выслушал меня и приказал выдать топокарту. Этот пример говорил о том, что значит быть вновь прибывшим. Как нелегко входить в новую боевую семью. В старом полку о подобном инциденте не могло быть и речи.

Берлинская операция

Вышли в район сосредоточения. Направление на Берлин. 16 апреля началась артподготовка. Очень сильная артподготовка была перед наступлением с плацдарма за Одером, но эта была ни с чем не сравнимая. Даже мы, находившиеся в выжидательном районе, от грохота были оглушены. Сразу же после артподготовки, вслед за пехотой, двинулись и мы. Обогнав пехоту, устремились на запад. Потом повернули на северо-запад на Лукенвальде, Беелиц, Потсдам, Бранденбург. Я тогда ориентировался по имеющейся у меня карте. Запомнился случай в Лукенвальде. Наш танк протаранил железные ворота. Из бараков выскочило много женщин. Это женщины, согнанные из многих стран на работы в Германию. Крики, радость, слезы, объятия. Редко какой танкист или пехотинец не расцелован. Двигались мы, практически не встречая сопротивления, и в Лукенвельд мы вошли внезапно. Вечер и ночь ушли на дозаправку машин, на небольшой техосмотр и отдых. Утром 22 или 23 апреля двинулись дальше на Беелиц. На подходе к г. Беелиц столкнулись с наступающими немецкими частями, которые шли с запада на восток. Завязался тяжелый бой. Атаки немцев отбили и вошли в г. Беелиц. Заняли оборону. Немцы атаковали отчаянно. В одном из боев был ранен помощник начальника политотдела бригады капитан Иванов. Меня назначили на его место. Так я с танкистами полка не успел как следует сжиться. В полку мне стало легче после того, как на должность заместителя командира полка по политчасти прибыл подполковник Дементьев. Он, будучи помощником начальника политотдела 6-го гвардейского механизированного корпуса по комсомолу, меня знал. Но меня перевели в политотдел бригады, а Дементьев тоже переведен с повышением. В этих боях воины бригады дрались геройски. Лейтенант Савенко подбил 6 танков противника. Он получил звание Героя Советского Союза.

Немцы рвались в Берлин, не считаясь с потерями. В этом бою отличились командиры взводов Подкин В.А., Васин И.А., автоматчики Кияницын И.В., Масной М.С., Мельник П.Е., младший сержант Петров В.И., связист Скляров А.Г. и многие другие. Особенно отличились воины взвода ПТР. Командир взвода старший лейтенант Поздеев. На их позиции двинулись 23 танка. Пэтээровцы подбили одиннадцать. Остальные откатились назад. Проявили мужество и сноровку бойцы Александров, Середа, Соловьев, Убасов, Серегин, Орловский, Гайнутдинов, Мушер, Фомичев, Шульгин, Максимов — все они были награждены орденами и медалями.

После неудачных атак немцы на некоторое время приутихли.

Я взял солдата из разведроты и с разрешения начальника политотдела подполковника Георгиева пошел по батальонам. Это было мое первое знакомство с подразделениями. Только поздно вечером вернулся в штаб бригады. На другой день начальник политотдела сказал, чтоб я повел его по батальонам. Как раз в боях было небольшое затишье. Так весь день мы провели в подразделениях. 27 апреля начался самый настоящий штурм наших позиций. 2-й батальон оказался в окружении. К концу дня он прорвался из окружения. У нас росли потери. Я был в артдивизионе, когда немцы насели на огневые позиции дивизиона. Артиллеристы отбивались отчаянно. Тяжело ранен комсорг дивизии лейтенант Маркевич A.A. Атаку немцев отбили. В упор расстреливали их из пушек. В этом бою артиллеристы вели себя по-геройски. Командир дивизиона старший лейтенант Деревянко. Вместо вышедших из строя наводчиков становились офицеры капитан Зайцев К.К., старший лейтенант Столяр И.А. и другие. Потери были немалые. Фельдшер лейтенант медицинской службы Шалюгин П.Н. не только своевременно оказывал помощь, но и сумел наладить эвакуацию раненых.

Подошла рота из 1-го батальона. Положение улучшилось. Немцы атаковали с небольшими перерывами. Особенно тяжелые бои были 29 и 30 апреля. Немцы прорвались на окраину г. Беелиц. Захватили железнодорожную станцию. Связь с обороняющими станцию была потеряна.

Командир бригады полковник Борисенко израсходовал все свои резервы. Остался неполный взвод разведки. Комбриг, обращаясь ко мне, сказал: «Комсомол, бери разведчиков, там нет командира, выбить немцев с вокзала, но главное — уяснить и доложить обстановку». Подразделения 3-го батальона оборонялись у станции упорно. Мы подоспели во время очередной атаки немцев. Командир роты ранен, но оставался в строю и руководил боем. С вокзала выбить немцев не удалось. Сил было у нас немного. Оценив обстановку, что видел сам, что рассказал командир роты, отправил разведчика с донесением к командиру бригады. К вечеру 29 апреля бой затих. Оставив разведчиков на попечение командира роты, вернулся в штаб. Доложил. Комбриг поблагодарил и приказал вернуться к разведчикам. Старшим у разведчиков был младший сержант Петров. Он как раз и был комсоргом роты. Командир бригады, посылая меня к станции, сказал, что к станции вот-вот подойдет подкрепление. 30 апреля около 8 утра немцы возобновили атаки. Вовремя подошли тяжелые самоходки (152-мм орудия) и танки с десантом. Во время этого боя осколок попал мне в верхнюю часть груди. Сперва просто приложил подушечку из индивидуального перевязочного пакета, а после боя перевязался. Атаку отбили. Подоспевшие части погнали немцев. Связь уже была. Я доложил обстановку. Мне приказали с разведчиками вернуться в штаб. Врач управления бригады осмотрел рану, залил йодом, перевязал и сказал, что ничего страшного. История этого ранения имела продолжение. Через несколько дней на ране образовалась корочка, но осколок был в груди. Потом образовался рубец, и я на него не обращал внимания. Через лет пять или шесть на диспансеризации, на рентгеновском снимке осколок был ясно виден. Хирург сказал, что если осколок не беспокоит, то его трогать не надо. Осколок очень близко находится от кровеносных сосудов. Так прошло 18 лет. Меня с высокой температурой положили в медсанбат. Начальник медсанбата — он же хирург, сказал мне: «Зачем вы таскаете осколок в столь опасном месте. Не дай бог, что-то ударит по этому месту или еще что-нибудь — последствия непредсказуемые. Давайте я его удалю». Я согласился. Он аккуратненько его удалил. Размеры: длина 12 мм, ширина 5,5 мм, толщина 1–1,5 мм специально измеряли. Долго я его берег как реликвию.