Как украсть короля - Арина Полякова Страница 51

Наконец мне представилась возможность сказать несколько слов от себя лично.

Я никогда ничего не скрывал, но до настоящего момента я, соблюдая конституционность, не мог говорить.

Несколько часов назад я исполнил свой последний долг в качестве короля и императора. И теперь, когда моим преемником становится мой брат, герцог Йоркский, своими первыми словами я хочу выразить преданность ему. И я делаю это от всего сердца.

Все вы знаете причины, побудившие меня отречься от престола. Но я хочу, чтобы вы поняли, что, принимая это решение, я не забыл о стране, об империи, которой, будучи сначала принцем Уэльским, а затем королем, я служил на протяжении двадцати пяти лет. Вы должны мне поверить, что я нахожу невозможным для себя нести ношу ответственности дальше и выполнять обязанности короля без помощи и поддержки женщины, которую люблю.

Также я хочу, чтобы вы знали, что решение, которое я принял, принадлежит мне, и только мне. Это та позиция, которую я четко определил для себя. Другой человек, вовлеченный во все происходящее, до последнего момента пытался убедить меня сделать иной выбор. Но я так решил, и это было самым серьезным решением в моей жизни, потому что понял, что так в конечном итоге будет лучше для всех.

Принятие этого решения было для меня менее тяжелым от осознания того, что мой брат, с его продолжительной практикой на общественном поприще его страны и с его прекрасными личными качествами, сможет тотчас же занять мое место, без какой-либо задержки или вреда для народа и развития империи. У него также есть одно непревзойденное преимущество, которого не было у меня, но есть у многих из вас, – счастливая семья, жена и дети.

В эти тяжелые дни я был окружен вниманием своей матери и семьи.

Министры короны, и в частности премьер-министр Болдуин, всегда относились ко мне с уважением. Между ними, парламентом и мной никогда не возникало никаких недомолвок, шедших вразрез с Конституцией. Я не мог допустить подобных разногласий и пойти наперекор традициям, созданным еще моим отцом.

С тех пор, когда я был принцем Уэльским, и позже, когда я занял трон, все относились ко мне по-доброму, где бы я ни жил или путешествовал по империи, за что я вам очень благодарен.

Теперь же я заканчиваю любую общественную деятельность и снимаю с себя полномочия. Вероятно, пройдет время, когда я смогу вновь вернуться на свою родную землю, но я буду всегда непоколебимо соблюдать интересы британской нации и империи, и если когда-нибудь я буду необходим Его Величеству, я всегда буду к его услугам.

Теперь у нас новый король. От всего сердца я желаю ему и вам, его народу, счастья и процветания.

Да благослови Господь всех вас.

Да здравствует король!

Произнеся последние слова, Эдуард поднялся и направился к семье. Почти все присутствующие братья и сестры и их семьи вытирали слезы, не веря происходящему, и только один член семьи оставался непоколебимым – королева Мария Текская. Эдуард подошел к матери, нежно поцеловал ей руки, а затем щеки и произнес несколько слов на прощание. Королева-мать ничего не сказала в ответ, она лишь смотрела на него холодными, немигающими глазами.

Принц Георг, стоя в углу комнаты, плакал, как ребенок, неустанно повторяя: “Этого не может быть! Этого не может быть!”

Эдуард, попрощавшись с присутствующими, вернулся в Форт Бельведер, чтобы провести там последние часы и забрать вещи.

Все это время сидевшая у радио Уоллис обливалась горькими слезами. После окончания обращения находившиеся рядом с ней Герман и Кэтрин Роджерс, а также прочие их гости молча вышли из комнаты, оставив американку один на один с ее чувствами.

Уоллис не верила, не хотела верить, что все это происходило на самом деле. Как Эдуард мог так поступить? Но больше всего ее терзала неизвестность, в которой она оказалась. Уоллис не знала, чего теперь ожидать от будущего и как будут развиваться ее отношения с Эдуардом. Несмотря на то, что они разговаривали практически каждый день, телефонные международные линии в 1930-е годы работали не столь гладко, и многое оставалось недосказанным между находившимися по разные стороны Английского канала любовниками. Уоллис боялась, что Эдуард, потеряв из-за нее трон, будет ненавидеть ее всю оставшуюся жизнь, как и члены его семьи и вся Британия. Она не знала, смогут ли они когда-нибудь еще быть счастливыми. И, наконец, она поняла, что отныне будет связана с этим мужчиной навеки, так как украла у Британии ее законного короля, а он, в свою очередь, променял корону на нее.

В полночь, выезжая из Форта Бельведер, бывший король оглянулся, чтобы в последний раз увидеть дом, который он так любил. Эдуард понимал, какую цену ему пришлось заплатить за свое решение, и эта резиденция, в которую он вложил столько труда, сил и денег, также была одной из его невосполнимых утрат. Эдуард прощался со своим прошлым, с беззаботными днями, когда был еще наследником, и с теми счастливыми часами, которые он провел в имении. Все это уже оставалось в прошлом.

В два часа ночи 12 декабря 1936 года герцог Виндзорский, с тяжелым сердцем, снедаемый гнетущими мыслями, отплыл на корабле королевских ВМС, носившем соответствующее обстоятельствам имя “Фьюри” ^[113], из Портсмутской гавани к континенту. Далее его путь лежал в Австрию.

Позже Эдуард написал, что в тот момент ему было тяжело расставаться с троном и еще тяжелее расставаться со страной, однако в ту холодную декабрьскую ночь его грело чувство, что любовь в итоге побеждает все, даже самые коварные жизненные катаклизмы.

Впервые в жизни он был предоставлен сам себе и был свободен. За его спиной поднимались разводные мосты. На этом историческом моменте бывший король закончил свою летопись.

Король Эдуард VIII правил 325 дней, 13 часов и 57 минут.