Охотники на шпионов. Контрразведка Российской империи 1903-1914 гг. - Борис Старков Страница 51

а) на лиц, причастных к военному шпионажу;

б) на лиц, подозревавшихся в нем;

в) на лиц, уволенных из контрразведки;

г) на лиц, предлагавших ей свои услуги, но по каким-либо причинам отвергнутых;

д) на лиц, чьи имена появлялись в газетах в связи с данными о шпионаже.

Карточки учета должны были храниться в архивах КРО в течение 50 лет. Кроме этого, Центральное регистрационное отделение осуществляло наружное наблюдение, имело в своем составе не только группу филеров и переводчика, но и резерв конспиративных квартир.

Параллельно с созданием городской (столичной) организации началось оформление контрразведывательного отделения штаба войск гвардии и Петербургского военного округа, в ведение которого передавалась охрана военных и военно-промышленных секретов в пределах военного округа. 12 июля 1911 г. его возглавил старший чиновник для поручений при Петербургском охранном отделении Департамента полиции ротмистр В. В Сосновский. Он родился 17 октября 1880 г. в дворянской семье. После окончания Михайловского Воронежского кадетского корпуса и Михайловского артиллерийского училища по первому разряду в 1901 г. Сосновский служил в 3-й гренадерской артиллерийской бригаде, а затем во 2-м Сибирском резервном артиллерийском парке. С 1907 г. перешел на службу в Отдельный корпус жандармов, где служил на различных должностях. За время службы зарекомендовал себя с положительной стороны, неоднократно отмечался наградами. По службе он находился в непосредственном подчинении начальника разведотделения и генерал- квартирмейстера штаба округа полковника Микулина, прямым же его начальником был определен генерал-квартирмейстер ГУПТТ.

Во второй половине 1911 г. завершилось формирование штатов контрразведывательных отделений на местах. Они сумели достаточно быстро обеспечить себя необходимым количеством агентуры и направить ее на выявление германских, австрийских, японских, английских и иных шпионов. «Удачно приобретенная агентура в Эйдкунене и Кенигсберге на первых же порах дала ценные указания относительно существования и местонахождения лица, ведущего военную разведку в России, и о некоторых его агентах», — говорилось в отчете генерал-квартирмейстера штаба Виленского военного округа Белова о работе контрразведывательного отделения за 1912 г.

Подбор личного состава контрразведывательных отделений проходил в обстановке повышенной секретности. Руководители Особого делопроизводства Огенквара ГУ ГШ не без основания полагали, что сведения об организации контрразведывательных отделений в России рано или поздно проникнут за границу и вызовут со стороны разведывательных организаций иностранных государств энергичные попытки к их обнаружению «и проведению в число сотрудников своих доверенных лиц». Поэтому полковник Н. А. Монкевиц настоятельно рекомендовал практиковать принцип избирательности при подборе сотрудников контрразведки, «состояние дел которой должно быть обставлено должной тайной». Однако полное соблюдение директивных указаний вышестоящего руководства в вопросах подбора кадров новой спецслужбы было невозможно в силу причин субъективного характера. Частая смена, «текучесть кадров» происходила из-за недостаточного оклада содержания и частично из-за несоответствия кадров службе в контрразведке. Комментируя факт увольнения почти половины сотрудников контрразведывательного отделения штаба войск гвардии и Петербургского военного округа, его руководитель ротмистр В. В. Сосновский писал Н. А. Монкевицу: «Трудно предположить, что они не предали хотя бы весьма ограниченной огласке прежнюю свою деятельность». Поэтому он предложил ввести специальную расписку увольняющемуся из КРО, в которой говорилось, что увольняющийся «не имеет права разглашать (путем печати, разговоров, частных писем и т. д.) под страхом наказания, предусмотренного ст. 111 Уголовного уложения, все то, что стало известно по роду службы».

Контрразведывательные отделения при окружных штабах достаточно быстро создали необходимое количество агентуры и даже наладили ее обучение. Начальник контрразведывательного отделения Виленского военного округа ротмистр Беловодский, например, сообщал, что, «набирая людей для наблюдательного состава, пришлось вести с ними занятия, знакомя их в общих чертах с устройством войск, расквартированием и тому подобными сведениями, необходимыми для ведения розыска». Новые сотрудники контрразведки знакомились также с приемами ведения наружного наблюдения, выработанными Главным управлением Генерального штаба, и указаниями, принятыми чинами Отдельного корпуса жандармов.

Результат такой подготовки наблюдательной агентуры сказался практически незамедлительно. Контрразведывательная агентура очень скоро выяснила наличие целой преступной организации сети военного шпионажа в городе Ковно. В связи с этим уже в начале декабря 1911 г. возникла необходимость направить в Ковно специальную группу сотрудников контрразведывательного отделения (по терминологии того времени — «наблюдательный отряд»). 19 января 1912 г. «при совместном агентурном освещении и непрерывном наружном наблюдении были задержаны во Владиславе Захарий Кауфман и Гирш Сагалович, которые везли для продажи за границу важные мобилизационные документы штаба Виленского военного округа. Одновременно с этим в городе Ковно был арестован писарь 28-й артиллерийской бригады Иван Греблов и его соучастники — Рабинович и Шеин…».

Петербургское окружное контрразведывательное отделение имело свою агентурную сеть не только на территории России, но и за ее пределами, решая при этом не только контрразведывательные, но и разведывательные задачи. Под контролем контрразведки в короткий срок оказались дипломатические представительства главных европейских стран. В частности, в посольстве Великобритании через агентуру контрразведки снимались копии с материалов, отправляемых в Лондон послом Джорджем Бьюканеном и военным агентом подполковником Альфредом Ноксом. Добываемые агентурным путем сведения и копии отправляемых материалов позволили вскрыть источники информации англичан, поскольку значительная часть материалов была секретной, а также выяснить отношение посольства Великобритании к вопросам внутриполитической жизни России. Так, оказалось, что англичан особо заинтересовали проекты железнодорожного строительства в Средней Азии и их возможное значение при мобилизации, изменения в организации и структуре русской армии, происходившие перед Первой мировой войной, а также темы выпускных работ, разрабатываемые выпускниками Академии Генерального штаба.

Наряду с организацией территориальных подразделений армейской контрразведки официальный статус получило отделение морской контрразведки. Оно было создано в структуре Особого делопроизводства Морского генерального штаба. Его возглавил капитан 2 ранга М. И. Дунин-Барковский. Михаил Иосифович родился в 1878 г. в потомственной дворянской семье. В 1898 г. был произведен в мичманы 18-го флотского экипажа, а в 1899 г. с отличием закончил Морской кадетский корпус. В знак высшего отличия его имя было «записано в белую Мраморную доску». М. И. Дунин-Барковский начал проходить военно-морскую службу в Главном гидрографическом управлении, а затем, после окончания минных офицерских классов, продолжал службу минным офицером на транспорте «Камчатка». 23 декабря 1904 г. был назначен преподавателем в минную школу. 26 июня 1906 г. был зачислен в Морской генеральный штаб (МГШ) обер-офицером. 14 апреля 1913 г. произведен в капитаны 2 ранга, с перемещением на должность штаб-офицера высшего оклада МГШ.