Повседневная жизнь тамплиеров в XIII веке - Жорж Бордонов Страница 51

Призванный, таким образом, французским народом к «исполнению своего долга», Филипп Красивый не мог больше медлить. Но дабы разделить ответственность с другими и подтолкнуть слабого Климента, он созвал Генеральные штаты. Они собрались в Туре в мае 1308 года. Искусный советник короля Гийом де Плезьян произнес две торжественные речи, которые сохранились: «Святой отец, мы собрались здесь ради рассмотрения дела тамплиеров. Громкий вопль возносится к Богу и к вам, являющемуся его наместником…» Все депутаты, заранее знавшие, что от них требуется, высказались единогласно. Отныне Филипп Красивый получил право говорить и действовать от имени народа.

Но Климент V не сдался… по крайней мере сразу. Король направился на встречу с ним в Пуатье. Состоялись заседания папской консистории, в ходе которых Плезьян вновь творил чудеса. Был торг. Потом, как обычно, стороны пошли на мировую. Комиссии, составленные исключительно из духовных лиц, названных папой, руководили углубленным разбирательством деятельности Ордена тамплиеров как такового. Одновременно комиссии диоцезов начали суд над личным составом Ордена: не над Орденом в целом, а над отдельными лицами. На этих заседаниях председательствовали епископы, присутствовали доминиканцы, францисканцы, каноники и, очевидно, инквизиторы. Надзор за имуществом тамплиеров осуществлялся сообща — церковными и светскими представителями.

В 1309 году проводилось два вида допросов одновременно и разными комиссиями. По всей видимости, такой порядок предполагал предоставить тамплиерам серьезные гарантии. В действительности же степень терпимости комиссий варьировалась от одного диоцеза к другому — слишком многие епископы были обязаны королю своим назначением. Например, епископ Парижский старался подправить инструкцию в ходе проведения допросов, которые, вне всякого сомнения, отличались большой строгостью по отношению к несчастным обвиняемым, но что касается условий их содержания в тюрьме, то, оставляя их на хлебе и воде, епископ все же допускал некоторые послабления: «…Итак, если обвиняемые испытывают страх перед пытками, орудия которых им представляют, но дух их по-прежнему не сломлен, и если пытка не приводит к положительному результату, то следует придерживаться прежних указаний и применять пытки, но прежде всего — легкие, не прибегая к ожесточению, даже если допрос оканчивается безрезультатно…». Кроме того, обвиняемые подвергались давлению со всех сторон, и, изнуренные физически, они, разумеется, утратили волю к сопротивлению. Прево церкви в Труа написал дружеское — и страшное — письмо брату Лорану де Бону, бывшему командору Апулии:

«Уведомляем вас, что наш господин король посылает вас к епископу Орлеанскому, чтобы снять с вас церковное отлучение; также мы просим и заклинаем вас не забывать о благочестии и уважении к сану вышеупомянутого епископа и чистосердечно исповедаться ему, что мы вам и повелеваем. Пусть не будет по вашей вине повода говорить, что мы заставили его потрудиться, чтобы выслушивать ложь… Знайте, что наш отец папа потребовал, чтобы все те, кто будет противиться вышеупомянутой исповеди перед лицами, облеченными его доверием, и кто откажется от нее, будут преданы проклятию и отправлены на костер».

Но даже сами папские комиссии не действовали самостоятельно. Когда Жак де Моле в конце концов встал на защиту своего Ордена, в зал вошел «королевский рыцарь» Шйом де Плезьян. Бедный Моле затрясся, потерял нить рассуждений, с него слетела спесь, и он закончил тем, что попросил предоставить ему отсрочку для размышлений, на что ему тут же ответили согласием. Когда заседание продолжилось,

Жак де Моле заявил, что не может защищать Орден. Какие обещания давал ему Плезьян? Чем угрожал ему? Как можно было в такой обстановке установить истину?

И все же находились смелые люди — такие всегда есть, — которые не убоялись угроз епископов и королевских агентов.

27 ноября 1309 года брат Понсар де Гизи, командор Пайена, объявил, что тамплиеры не осмеливаются принять на себя защиту Ордена, потому что тридцать шесть его членов погибли под пытками в одном только Париже. Он представил список первых обвинителей, исключенных из Ордена за недостойное поведение, где числился и новый приор Монфокона Экве де Флуаран. Понсар уточнил, что его самого бросили в ров, связав руки за спиной столь крепко, что кровь прилила к ногтям. Он заявил, что готов встретить смерть под топором палача, в кипящем масле или на костре, но что в подобных муках люди признаются в чем угодно, как это случилось с его собратьями.

Постепенно тамплиеры обретали мужество. Они организовали свою защиту. Они приободрились. В марте 1309 года пятьсот сорок шесть тамплиеров отказались от вырванных у них силой показаний и объявили о непричастности Ордена к преступлениям, в которых его обвиняли. Филипп Красивый не мог стерпеть подобного оскорбления. Ему не важна была истина о невиновности или виновности Ордена — ему нужно было уничтожить его. 11 мая архиепископ Санский Филипп де Мариньи (бывший брат д'Ангерран) осудил как еретиков пятьдесят четыре тамплиера, отрекшихся от прежних признаний. Тотчас они были сожжены живьем. Это событие явилось для защитников Ордена громом среди ясного неба. А 13 мая предстал перед судом брат Эмери де Вильер-ле-Дюк, «бледный и трепещущий». Однако «когда ему пригрозили, что он, если солжет, будет предан мучительной смерти и тут же душой и телом окажется в аду, он поклялся спасением своей души, прижав руки к груди и простирая затем их к алтарю, в подтверждение торжественности своей клятвы преклонив колени, что все обвинения, выдвигавшиеся против Ордена, были сплошной ложью…». Этот случай не имел последствий. Никого больше не вызывали на комиссию, кроме свидетелей, которые давали нужные показания.

Теперь окончательную судьбу Ордена тамплиеров предстояло решить на церковном соборе. Он собрался во Вьенне 16 октября 1311 года и изучил протоколы расследования. Вновь перед тамплиерами забрезжила надежда. От полутора до двух тысяч рыцарей Храма получили от своих тюремщиков разрешение направиться в Лион. Храмовники крепко надеялись защитить свой Орден и спасти его от роспуска. Климент V предварительно поинтересовался, предусмотрена ли защита Ордена, и ответ был положительный. Это означало возобновление процесса.

Филипп Красивый собрал в Лионе Генеральные штаты, чтобы повлиять на решение собора. Его советники Плезьян и Ногаре вступили в трудные переговоры с папой. Как всегда, они договорились. В марте 1311 года Климент V предложил собору сделку: было невозможно, по его мнению, достойно и успешно продолжать процесс, но, с другой стороны, Орден тамплиеров не мог существовать после столь громкого скандала, который разразился вокруг него, поэтому следовало ликвидировать Орден — не на основании судебного приговора, а до его вынесения. Имущество Ордена тамплиеров 3 апреля было передано госпитальерам, только в Испании другие ордена воспользовались его разгоном. Когда-то именно папа учредил и обогатил этот Орден во имя служения Богу, и теперь папа же уничтожил и ограбил его в угоду завистливому и корыстолюбивому королю.

Обманувшись в своих ожиданиях, Филипп Красивый отомстил так, как он умел это делать. Климент V воздерживался от утверждения смертного приговора орденской верхушке, и комиссия кардиналов приговорила их к пожизненному тюремному заключению. Когда обвиняемым зачитывали этот приговор, двое из них, Жак де Моле и Жоффруа де Шарне, выразили протест. Магистр, вновь набравшись мужества, заявил, что ересь и преступления, приписываемые Ордену, являются вымыслом, что Устав Ордена свят, истинен и соответствует католической вере, но что сам он достоин смерти и готов принять ее за то, что страх перед пытками, лесть папы и короля Франции вырвали у него недостойные признания… Оцепенение охватило присутствующих, правда, очень ненадолго. Нельзя было безнаказанно бросать подобные упреки Филиппу Красивому. Кардиналы передали этих двоих «еретиков» в руки парижского прево — несомненно, с целью пересмотра дела; король приказал переправить Моле и Шарне на маленький остров посреди Сены. В тот же вечер при стечении народа они были заживо сожжены вместе с 37 членами Ордена, поспешно набранными из застенков. Они тоже защищали свой Орден, следовательно, являлись еретиками. Так король еще раз попрал права Церкви, но во вред себе. Героическая смерть Жака де Моле вернула тамплиерам народные симпатии. Анонимный автор стихотворения «Пятница, тринадцатое» выразил это следующим образом: