Карлос Кастанеда. Путь мага и воина духа - Николай Непомнящий Страница 51

В середине зимы я прилетел в Лос-Анджелес. Мне нужно было своими глазами увидеть настоящие места, где бывал Карлос Кастанеда. Что, собственно, я знал о нем? Есть ли у меня законное право написать книгу? Мне без конца приходилось довольствоваться обрывками нелепых слухов, сведениями, которые невозможно проверить, исповедями вполголоса.

Я слонялся вокруг его дома на Пандора-авеню подобно вору. Я заходил в рестораны, где бывал он. Пробовал его любимые блюда. Разговаривал с официантами. Словно неприкаянный призрак я долго бродил в одиночестве по "городу ангелов" в поисках знаков, слов, образов и символов.

Однажды я ехал по бесконечному переполненному шоссе в час, когда сумерки наполнили мир сказочной игрой красок, а тени небоскребов незаметно становились длиннее. Я вспомнил, что для Кастанеды это было особенное время, которое открывало "брешь" меж двух миров. Что делал я здесь за рулем взятой напрокат машины? Надеялся ли на чудо? Я хотел понять. Этот человек окружил себя густым туманом, но облака начинали рассеиваться. Мне казалось, что в Лос-Анджелесе пелена стала спадать.

Сначала меня охватило раздражение. Что мне, в конце концов, думать об этом обманщике, болтуне, фразере и плуте, который всю жизнь выдумывал, приукрашивал и создавал себя заново, чтобы вернее обольстить и уничтожить?

На протяжении всей жизни Карлос Кастанеда не переставал рассказывать всякий вздор. Самой блестящей из его выдумок стал дон Хуан. Очевидно, что Хуан — это сам Карлос, и этот персонаж выбран им не случайно.

Разве не был Кастанеда всю жизнь закоренелым соблазнителем, пытавшимся завоевать мир и сердца ложью и обаянием?

Разве не коллекционировал он женщин, собирая их в современных гаремах? Разве его жизнь не свидетельствует об отчаянном желании обольщать, словно перуанский эмигрант хотел во что бы то ни стало воплотить мечту янки, заставив забыть о своем чересчур "заурядном" происхождении?

Дон Хуан выступает как бы защитником Кастанеды. Похоже, писатель даже примерил на себя всю его сложность. Персонаж Мольера и Моцарта прежде всего преступник. Он соблазняет замужних дам, ломает судьбы, нарушает действующие законы и восстает против общественной морали. Он попирает приличия и переходит границы. Преступить или исчезнуть? Дон Жуан даже бросает вызов смерти. Он ужинает с ней за одним столом, пока его не уносит "каменный гость".

Соблазнитель и разрушитель устоев. Таков облик Карлоса Кастанеды. По образу литературного Дон Жуана он попрал правила и действующие законы таким образом, что его произведения совершенно невозможно отнести к какому-либо жанру. Разве не получил он степень доктора антропологии благодаря романтическому, поэтичному произведению о приобщении к тайне? Он подчинил своей власти американский университет. Он обольстил целый мир. Он преследовал женщин. Он обманывал всласть. Он продал миллионы книг, называя их "репортажами".

Должны ли мы считать его мошенником или мифоманом крупного масштаба? Ограничился ли он тем, что "задурил голову" нескольким ученикам и соблазнил их подружек? Я быстро почувствовал, что такое ограничение заведет в тупик.

Существует лишь загадка его книг. Конечно, писатель создал странного индейца яки. Но он вложил в его уста слова поразительной красоты, вплетенные в незамысловатый, ошеломляющий текст. Произведение Кастанеды подобно вратам, распахнутым в другой мир.

Чтобы понять его, бесполезно колесить по аризонской пустыне. Сам он наверняка побывал там лишь как турист. Прощайте, сон об индейце яки и его сказочный шлейф. Ключ к тайне — в Лос-Анджелесе. По этому бесконечному, призрачному городу ходят пешком в поисках себя. Нашел ли Кастанеда свой путь в этой внутренней пустыне или окончательно заблудился на переполненном шоссе?

Он стал первопроходцем и провозвестником. От него остались слова, вехи, вопросы без ответов и указатель: "Все дороги похожи. Они ведут в никуда"…