Монсегюр и загадка катаров - Жан Маркаль Страница 51

Однако в каждом из текстов, повествующих о Граале, говорится о том, что дорогу в таинственный замок, обитель Чаши, не так-то просто отыскать. Иногда рыцари стоят перед замком, но не видят его, будучи околдованы видениями, навеянными Сатаной или его подручным чародеем (практически все колдуны этого эпоса, за исключением Мерлина, являются помощниками дьявола). Порой реальность кажется настолько яркой и очевидной, что ее невозможно увидеть. Множество людей, околдованных тайной «священного фиала», блуждают в поисках ответа в горах Таб или пещерах Юсса; другие пытаются отыскать тайный путь, ведущий к пещере Марии Магдалины. Не жалея своего времени в погоне за призраками, они неутомимо бросаются на поиски того, что корнями вросло в землю этого бесплодного края и живет в нем и поныне. Этот фантом — всего лишь отражение нашей веры в то, что существует другой, иной мир.

Проблема лишь в том, что дорога, ведущая к замку, легко может завести в тупик. В краях, бывших когда-то ареной истории, воспоминания не исчезают бесследно: такие места еще долго хранят память о своем героическом прошлом. Но памяти присуща избирательность. Своим капризным и непостоянным нравом она напоминает фей, что подвергают первого попавшегося им путника испытаниям, дабы решить, указать ли ему верное направление или заманить в ловушку.

«Время пророков», в котором мы живем, породило на свет несметное множество прорицателей. К несчастью, все они говорят на языке, непонятном простому смертному. Как часто можно видеть, насколько противоречивы их предсказания… Это всего лишь игра.

В «Парцифале» Вольфрама фон Эшенбаха есть один любопытный эпизод: после неудачного визита в Монсальваж юный герой встречает отшельника Треврицента, которого можно назвать духовным наставником Парцифаля, ибо он указывает рыцарю путь, по которому тот должен проследовать. Помимо прочего, отшельник рассказывает ему, что когда-то хранителями Грааля были «ангелы, которые не были ни хорошими, ни плохими». Но далее Треврицент неожиданно признается, что он солгал. Подобное признание лишь доказывает, что в задачи наставника не входит указание правильного пути: он может поделиться с учеником разве что крупицами своего знания, при этом смешав истину и вымысел. Если ученик достоин быть «избранным», то он сам найдет путь и отличит правду от лжи. Такова роль наставника: обучать, но не решать за своего ученика, поскольку именно ему, а не его учителю предстоит осуществить поиск-инициацию.

Поэтому, прежде чем погрузиться в тайну катаров, стоит вспомнить о ловушках, расставленных на пути самими наставниками (или же теми, кто незаконно присваивает себе это звание). Истинный духовный учитель не кричит на всех перекрестках, что он таковым является. На самом деле наставник подобен замку Грааля: мимо него проходят, не замечая его присутствия. Лишь немногие могут узнать и признать его — и лишь некоторым из них удается уличить наставника во лжи.

Найдется ли человек, что сумеет отделить истину от вымысла в том потоке славословия, который омывает Грааль и катаров? Вступив на этот зыбкий путь, исследователь тут же узнает, что у каждого второго уже предостаточно свидетельств в пользу своей теории и не хватает лишь самого малого, чтобы добраться до истины… но не следует попадаться на этот манок. «Секрет» катаров, «сокровище» катаров, «Святой Грааль» — это всего лишь слова, под которыми этот «каждый второй» подразумевает то, что ему захочется. Это напоминает обычай в испанских ресторанах: у них можно заказать только то, что принесет с собой посетитель. Так почему бы не отправиться на поиски катаров в такие известные центры, как Монсегюр, верховье долины Арьеж или Разе? В конце концов, что если Монсегюр был лишь призмой, вобравшей в себя все лучи человеческого разума? Подобная гипотеза будет иметь, по крайней мере, одно достоинство: крепость катаров в ее трактовке обретает черты солнечного храма.

Однако вспомним об одной стародавней традиции: в сказках и легендах о дьяволе, решившем что-либо построить (например, мост), его работа всегда остается незаконченной. Не хватает лишь самого малого — одного-единственного камешка, — но этого достаточно, чтобы мост рухнул. Увы, это мост дьявола, а дьявол, даже в религиях, основанных на крайнем дуализме, все же не может исполнять роль господа Бога. Камешка не хватает лишь потому, что Бог нашел ему лучшее применение.

Исследователи Монсегюра, очарованные «Парцифалем» Вольфрама фон Эшенбаха, нечасто обращают внимание на его литературного предшественника, «Персеваля» Кретьена де Труа. Однако отдадим должное «Персевалю, или Повести о Граале»: в этом тексте сохранилось гораздо больше архаических черт, приближающих нас к первоначальному источнику, к легенде-архетипу. Вследствие этого фрагмент, соответствующий эпизоду с отшельником Треврицентом, довольно сложно понять: смысл его темен, а сам рассказ не несет той философской нагрузки, какую он обрел в изложении фон Эшенбаха. Итак, в этом эпизоде рассказывается о том, что некий священник «прошептал Персевалю на ухо молитву и повторял ее вплоть до того, пока рыцарь не запомнил ее. Множество имен Бога заключала в себе эта молитва, и среди них были величайшие из имен: ничьи человеческие уста не имели права произносить их, если только не грозила человеку смерть или великая опасность. Обучив этим словам Персеваля, отшельник велел не произносить их — до тех пор, пока не случится рыцарю попасть в большую беду» ^[37].

Такова эта замечательная история. В дальнейшем рыцарь воспользуется молитвой, что поможет ему избежать смерти. Таким образом, можно считать, что благодаря священнику и его «тайным словам» Персеваль обрел квазибессмертие… Кретьен де Труа не закончил «Повесть о Граале», поэтому нам неизвестно, намеревался ли он короновать Персеваля на царство Грааля. Вполне возможно, что это не входило в его литературные планы. Однако что можно сказать о тайной и в какой-то степени опасной молитве, заключавшей в себе имена Божьи? В подобном рассказе слышны отголоски древнееврейского предания о Лилит, покинувшей Адама и преследуемой ангелами Божьими. Лилит отказалась повиноваться приказам Всевышнего, ибо она знала тайное, невыразимое имя Бога. Несмотря на христианскую «оболочку» «Повести о Граале», мы не уверены, что этот эпизод может послужить примером ортодоксии.

Тайная молитва — вот тот самый камешек, которого не хватает в постройке дьявола для того, чтобы мост не обвалился. Кто знает — возможно, катары были близки к тому, чтобы найти тайное, невыразимое имя Бога. Возможно даже, что им удалось узнать его. Однако был ли передан этот секрет? Кому доверили катары свою тайну? Где может храниться это знание: в Монсегюре или в Керибюсе, в пещере Ломбрив или в замке Монреаль-де-Со, в Бюгараш или в Ренн-ле-Шато? Или же тайного знания были удостоены Ренн-ле-Бен, Гране или замок Юссон? Или, возможно, продолжать поиск следует в замке Пуйверта, в котором находятся графические изображения легенд о короле Артуре? Кто, если не Отшельник, поможет нам отыскать «тайные имена Бога»?