Подлинная история "Майора Вихря" - Александр Бондаренко Страница 51

Так не всем же играть «первые роли»! Ботян, как говорится, «по жизни» скорее «второй»: он тут же подхватит и разовьёт толковую идею, сделает всё, чтобы её выполнить. Причём не только сам выполнит, но и сделает так, что все будут выполнять сообща, он сумеет организовать вокруг себя людей. Скажем также, что он сумеет не только увлечь, но и даже воодушевить других. Как нам кажется, в коллективе Алексей Николаевич выступает в роли «вечного двигателя», эдакого perpetuum mobile, что неудивительно при его оптимизме и неиссякаемой энергии.

Вот и тогда, в годы Великой Отечественной войны, не примеривая на себя высоких должностей, Ботян воевал в качестве рядового бойца, потом — командира небольшой оперативной группы. Как мы уже знаем, воевал он очень хорошо, хотя рассказ о многих его подвигах ещё впереди…

«В октябре 1943 г. при форсировании реки Горынь, под сильным огнём противника, быстро и умело организовал переправу соединения, что обеспечило занятие местечка Степень и дало возможность успешно атаковать батальон противника в районе Яблонне — Костополь. Действия подразделения под командованием тов. БОТЯНА, воодушевляемого его личным примером, предопределили полный разгром этого батальона противника», — указано в справке по архивному делу «Курган».

Можно, конечно, постараться подробно описать, как бойцы отряда пытались под покровом предутреннего сумрака переправиться через реку, но были замечены гитлеровцами… Внезапно вспыхнула суматошная стрельба, над рекой зависли сигнальные ракеты, но наши бойцы всё равно бросались в холодную по-осеннему воду и плыли, держась за специально сделанные для этой переправы «поплавки»… Но ведь подробно, во всех деталях, про то сегодня вряд ли кто расскажет: для Алексея Николаевича эта переправа — один из многих десятков боевых эпизодов, подробности которых давно уже стёрлись из памяти. Других участников этого боя давным-давно нет на свете. А потому предоставим нашим читателям возможность самим, в меру их воображения, реконструировать впечатляющую картину ночного форсирования реки и последующего боя, завершившегося полным разгромом батальона противника.

В то время когда одни союзники сражались, другие спешили решить свои «наболевшие» вопросы, договаривались «против кого» дружить, размышляли о перспективах послевоенного переустройства мира.

Так, исследовательский департамент министерства иностранных дел Англии подготовил меморандум, в котором постарался спрогнозировать вероятные тенденции послевоенной внешней политики СССР. Очевидно, не без участия известного нам «Мольера», Джона Кернкросса, этот документ вскоре стал известен в Москве.

В шестнадцатом пункте меморандума довольно обоснованно предполагалось:

«Советское правительство будет настаивать на возвращении ему территорий, лежащих к востоку от границ 1941 года, которые находились под польским владычеством с 1920 по 1941 год, и будет, возможно, толкать Польшу на поиски компенсации за счёт Германии. Трудно предположить, чтобы он [СССР] вмешивался во внутреннюю политику Польши, если польская политика не будет недружелюбной к Советскому Союзу. СССР будет настроен против создания федераций на пространстве между Балтийским и Эгейским морями».

Ах, Польша, опять всё та же Польша! Как видно, не давала она покоя европейским политикам, и те заранее готовили её на роль «яблока раздора»… Или же она сама себя готовила, вновь занявшись плетением интриг? Причём основным противником оказалась не гитлеровская Германия — это было бы вполне логично, ибо в данный момент она оккупировала всю польскую территорию и планомерно осуществляла геноцид польского народа, — а Советский Союз, выдерживающий основную тяжесть борьбы с фашизмом. Конечно, определённые претензии к СССР польское правительство имело, но ведь не по вине советского руководства оно оказалось в Лондоне! Хотя согласимся, что Лондон — далеко не худшее место пребывания, тем более для «правительства в изгнании».

Тем временем отношения между нашим государством и «виртуальной» Польшей оказались настолько напряжены, что 25 апреля 1943 года были вообще разорваны. Причина в том, что польские воинские части формировались на территории СССР, после чего благополучно покидали гостеприимную русскую землю, никак не желая помогать «хозяину», который дрался с гитлеровцами в полном смысле «За нашу и вашу свободу!».

Польская разведка, о чём говорилось в одном из сентябрьских сообщений НКГБ СССР, вновь активно заработала против… чуть было не написал «против своего восточного соседа», хотя при отсутствии самой Польши как таковой (немцы не только оккупировали её территорию, но стёрли с географической карты даже само название «Польша», переименовав её в безликое «генерал-губернаторство») соседей она иметь просто не могла. Зато противников, как представлялось польским руководителям, спецслужбам или кому-то там ещё, это «виртуальное государство» имело. Точнее — одного противника.

«По данным НКГБ СССР, польские разведывательные органы за границей, в частности филиал 2-го (разведывательного) отдела штаба Польской армии в Иране, значительно активизировали свою деятельность против СССР.

Установлено, что находящиеся в Иране сотрудники «Двуйки» принимают меры к восстановлению связи с оставшимися на территории СССР резидентурами польской разведки, внедрению своей агентуры в формирующуюся в Советском Союзе польскую дивизию им. Костюшко, подготовке к организации террористических актов против руководства «Союза польских патриотов» и командования польской дивизии.

В июле сего года на одном из участков советско-иранской границы задержан эмиссар польской разведки, который показал, что на территорию СССР он был направлен 2-м отделом штаба Польской армии с задачей вступить в ряды польской дивизии им. Костюшко и установить связь с имеющейся там агентурой…» [233]

Напомним, что названные в этом тексте 1-я польская пехотная дивизия им. Костюшко и «Союз польских патриотов» имели своей задачей борьбу с фашизмом. В такой ситуации декларированная «подготовка к организации террористических актов против руководства» дивизии и союза объективно являлась помощью нацистской Германии.

Но дальше — больше. Уже 12 октября всё того же 1943 года закордонный агент советской внешней разведки сообщал о решении польского эмигрантского правительства начать вооружённую борьбу с Красной армией:

«Польский эмигрантский генеральный штаб с согласия правительства и президента направил уполномоченному польского правительства в Польше инструкции готовиться к оказанию сопротивления Красной Армии при вступлении её на территорию Польши. Польские вооружённые силы в соответствии с этими инструкциями должны вести беспощадную борьбу с просоветским партизанским движением на Западной Украине и в Западной Белоруссии и готовить всеобщее восстание в этих районах при вступлении туда Красной Армии. Для борьбы с партизанским движением и Красной Армией инструкциями предусматривается также использование польской полиции, ныне официально находящейся на службе у немцев.

Польское правительство и военные круги уверены, что Англия и США не согласятся на уменьшение территории Польши, а потому эти круги фактически готовятся к войне против СССР, рассчитывая на поддержку США и Англии. Допускают, что англичане знают об указанных инструкциях уполномоченному польского правительства и молчаливо одобряют их…