"Альта" против "Барбароссы" - Владимир Лота Страница 51

Николай посещал этот зал раза два в месяц, когда вечером жена отправлялась в клуб на очередную демонстрацию советского кинофильма. Часто показывали одни и те же фильмы, поэтому Зайцев предпочитал сыграть с кем-нибудь партию в бильярд.

В тот субботний вечер в зале почти что не было посетителей, только играли в бильярд два сотрудника информационного отдела посольства.

Николай уже намеревался покинуть зал, так как играть было не с кем. В этот момент к нему подошел плотный мужчина лет тридцати девяти.

– Меня зовут Максим Алексеевич, – представился он. И добавил: – Фамилия – Пуркаев. Я военный атташе.

Зайцев понял, встреча не случайна. Решили сыграть партию. Николай проиграл. Он не знал, что Пуркаев начал играть в бильярд, когда еще служил в чине прапорщика в русской императорской армии. Зайцев также не знал, что комкор Пуркаев прибыл в Берлин в начале сентября, а до этого был начальником штаба Белорусского военного округа. Приказ о его назначении на должность военного дипломата подписан тогда же, когда германские армии перешли польскую границу и началась Вторая мировая война. Это было случайное совпадение. Тем не менее в условиях начавшейся войны между Германией и Польшей комкор Пуркаев не хотел бы покидать свой военный округ. Однако вынужден был это сделать – приказ пришел из Москвы.

Перед отъездом в Берлин новый советский военный атташе побывал в Москве, беседовал с начальником Разведуправления Красной Армии И. Проскуровым, Героем Советского Союза, отважным летчиком, депутатом Верховного Совета СССР.

Разговор начальника военной разведки И. Проскурова с новым военным атташе в Берлине проходил в те дни, когда фашистская авиация уже бомбила Варшаву и другие польские города. Проскуров, обращаясь к Пуркаеву, сказал, что задача военного атташе в Берлине состоит в том, чтобы не допустить обострения советско-германских отношений. Вторая задача – восстановление связи с «Альтой». Центр возлагал на работу с этой отважной женщиной большие надежды. Перед отъездом в Берлин комкор Пуркаев изучил оперативные дела «Альты» и ее возможных помощников. В Разведуправлении Пуркаеву также сообщили, что связь с «Альтой» будет восстанавливать военный разведчик «Бине» – старший лейтенант Николай Зайцев.

В Разведуправлении Пуркаеву был присвоен оперативный псевдоним «Мрамор», он стал резидентом военной разведки в Берлине.

Максим Алексеевич Пуркаев выходец из семьи рабочих. Отец его был плотником на Ленских золотых приисках.

«До 14 лет жил на иждивении отца, который умер в 1908 году», – писал комкор Пуркаев в своей автобиографии.

Когда отец был еще жив, Максим окончил приисковую начальную школу, затем занимался в 4-классном городском училище, успел закончить один класс реального училища. Затем обучение на несколько лет прервалось – в семье не хватало средств и ему пришлось, как и многим другим его сверстникам, идти работать на прииск. После смерти отца Максиму, умевшему читать и писать, предложили должность старшего рабочего. На самом деле это была самая низкая ступень среди приисковых служащих.

В 1910 году Максим переехал в город Алатырь Симбирской губернии. Там проживали родственники матери, и она решила возвратиться в родные края. Осенью 1915 года Максим, как ратник ополчения 2-го разряда, был призван в армию, стал рядовым запасного батальона, затем окончил школу прапорщиков и был назначен младшим офицером 164-го запасного полка, который дислоцировался в городе Сарапуле.

В 1918 году Максим добровольно вступил в ряды Красной Армии, был командиром роты, батальона, полка, начальником штаба дивизии, воевал на восточном и западном фронтах против войск атаманов Дутова и Краснова, против чехословаков и белополяков.

Молодой, бесстрашный и преданный революции Максим Пуркаев, награжденный орденом Красного Знамени, прошел обучение на курсах «Выстрел», а в 1929 году на курсах высшего начальствующего состава. В 1936 году закончил Академию имени М. В. Фрунзе, где получил первоначальные знания по иностранным языкам. В своей автобиографии М. Пуркаев так оценивал свои знания: «Пишу и читаю на французском и немецком языках». Честный Пуркаев не употребил слово «говорю», видимо, потому, что говорить ни по-немецки, ни по-французски он не мог.

Мордвин Максим Пуркаев стал в 1937 году заместителем начальника штаба Московского военного округа. С 1938 года он – начальник штаба Белорусского Особого военного округа. С сентября 1939 года комкор М. Пуркаев – военный атташе СССР в Германии.

Жена Пуркаева, Антонина Ивановна, всегда была рядом с мужем в Сибири, в Казани, в Москве, в Минске. Во второй половине 1939 года они оказались в Берлине.

Офицеры, которые более двадцати лет носили только военную форму, к гражданской одежде относились недоверчиво. Они, как правило, ее не имели. Пуркаев был одним из таких офицеров.

В Москве в 1939 году Пуркаеву в специальном ателье пошили великолепный костюм из дорогого материала. Когда комкор примерил новую для него форму одежды, он не узнал себя – был похож на интеллигента, а особый шарм придавало пенсне, подобранное им в одном из московских комиссионных магазинов.

Немцы встретили нового советского военного атташе приветливо. Вместе с послом А. А. Шкварцевым 3 сентября он удостоился десятиминутной аудиенции у Гитлера. Беседа была короткой, любезной и произвела на Пуркаева сильное впечатление.

Не ведал комкор Максим Пуркаев, что, глядя на советского военного атташе, Гитлер уже думал о покорении России и смотрел на советского офицера как на командира, который будет вести в бой своих бойцов против его, Гитлера, солдат, уже приступивших к покорению Европы. Глядя на советского офицера, сероглазого, русоволосого крепыша Максима Пуркаева, Гитлер решил его испытать. Пуркаев через некоторое время станет первым советским офицером, который столкнется с изысканным коварством Гитлера...

Беседа Пуркаева с Зайцевым в зале отдыха советского посольства внешне походила на разговор двух любителей бильярда. Однако это было не так. Резидент поинтересовался работой Зайцева в торгпредстве, здоровьем членов его семьи, сообщил, как и когда они будут встречаться в советском посольстве, и приказал приступить к восстановлению связи с «Альтой». Найти Ильзе Штёбе в Берлине «Бине» должен был через агента «ЛЦЛ», то есть через Маргариту Велкиш. Пуркаев сообщил Зайцеву ее домашний адрес и телефон и сказал, что, встречаясь с «ЛЦЛ», Николай должен будет представиться как Пауль Фишер.

Через несколько дней «ЛЦЛ» познакомила «Бине» с «Альтой».

14 ноября 1939 года «Бине» докладывал в Центр:

Довожу до сведения Директора, что я посетил «ЛЦЛ». Она меня встретила тепло, сообщила, что «Альта» находится в Берлине. Я попросил ее помочь мне установить с ней контакт.