История инквизиции - А. Л. Мейкок Страница 50

У инквизиции были собственные тюрьмы в Каркассоне и Тулузе. Неизвестно, имела ли инквизиция свою тюрьму в Безьере; в Памьере епископ предоставлял в их распоряжение prison des Allemans. Похоже, что, в общем, инквизиторские тюрьмы были такими же плохими, как и светские, – грязные, едва проветриваемые, иногда вообще не подходящие для проживания людей. Довольно любопытно, что иначе дело обстояло в Испании, где и светские и церковные тюрьмы были лучше оборудованы. Однако в Лангедоке и Италии тюрьмы ничем особенным не отличались. Заключенным никогда не хватало питания, да и пища была не из лучших. При munis strictus к лишениям и дискомфорту менее сурового наказания добавлялись ужас одиночества и изнуряющая тяжесть кандалов. В таких условиях смерть становилась желанным избавлением от кошмара. Неизвестно, что при muras strictus первым лишалось жизни – разум или тело. Как нам известно, в 1273 году один узник «ранил себя в голову, желая смерти и надеясь убить себя».

Следует, впрочем, заметить, что подобные вещи были не по нраву даже самым ожесточенным инквизиторам. Меньше всего Святая палата хотела, чтобы все кающиеся грешники погибали в тюрьме от нужд и лишений. «Надо быть осторожным, – заявил один из представителей власти, поражая шаткостью своей позиции, – а то как бы суровая тюремная дисциплина не довела до смерти осужденных… потому что в этом случае судей, которые вынесли этот приговор, обвинят в неспособности вынести правильный приговор». Таким образом, даже если инквизитор был настоящим монстром, он не мог спокойно относиться… к смерти осужденного им еретика. Даже если мы согласимся с мнением оппонентов, которые выставляют всех инквизиторов только в черном свете и выставляют их как людей, глухих к голосу справедливости и ничего не знающих о порядочности, то нам придется признать, что следить за нормальным состоянием тюрем было в интересах инквизитора.

Большое количество необходимых реформ было внедрено в систему инквизиторских тюрем Папой Клементом V. Дачные выступления Бернара Делисье вызвали целый шторм враждебности против церковных властей Лангедока, в ответ на что инквизиция начала яростную кампанию против ереси. В 1306 году члены монашеских орденов двух религиозных домов написали Папе, торопя его вмешаться в это дело; тем временем консулы Альби и Корда официально пожаловались на поведение инквизиторов и Бернара де Кастане, епископа Альби. Было установлено, что множество невинных людей арестовали и посадили в тюрьму, что пытки к арестованным применяли без ограничений и что условия содержания людей в тюрьмах были отвратительными. Несколько человек так ослабли от нехватки пищи и пыток, что их сердца не выдержали и они умерли.

Папа Римский назначил комиссию, возглавляемую кардиналами Тейефером де ла Шапель и Беренгаром Фредолом. Они должны были поехать в Лангедок, чтобы провести полное расследование. Кардиналы имели право призвать к себе на допрос епископа и инквизиторов, посещать тюрьмы, приостанавливать судебные заседания, позаботиться о том, чтобы все ошибки были немедленно исправлены и своевременно сообщать обо всем происходящем в Рим. Изучив состояние дел, папские легаты прогнали нескольких тюремщиков, приказали, чтобы узников больше не содержали в кандалах и чтобы людей немедленно вывели из подземных камер. Все узники должны были иметь возможность регулярно передвигаться в пределах здания тюрьмы; использовать подземные камеры вообще запрещалось. Следует заметить, что лишь после 1550 года последняя мера была взята на вооружение законодательной системой Франции.

Результаты папского расследования были опубликованы в важной булле «Multorum Querela», которая была обнародована на Церковном соборе в Вене в 1311 году. Булла строго запрещала сотрудничество официальных лиц Святой палаты и местных епископов во всем, что касалось преследования ереси. Инквизитор не мог передать кого-то в руки светского правосудия, не мог назначить наказание в виде munis strictus, a также применять к обвиняемому пытки без разрешения епископа. Доступ в тюрьмы был открыт. Епископ должен был назначать одного тюремщика, а инквизитор – другого, и каждый должен был иметь свои ключи. Учитывая все это, можно сказать, что это была весьма действенная, справедливая реформа, «подрезающая крылья» инквизитору. Бернар Гуи был недоволен этими новыми правилами; он заявлял, что они мешают работе Святой палаты и что Папа Римский забыл о своей обычной мудрости, отдавая распоряжение внести их в буллу. В некотором смысле это утверждение верно. Реформы Клемента, какими они были известны в истории, существенно сократили свободу инквизиторов, однако говорить об их мудрости не приходится. Если бы все инквизиторы были такими же способными и честными, как Бернар Гуи, то ничего предосудительного в старом режиме и не было бы. Таким людям можно было бы довериться во всем: они смогли бы блюсти справедливость, но не забывали бы одновременно и о милосердии. Однако это было совсем не так. Существовали ужасающие злоупотребления властью и допустить их продолжения было невозможно. В этом и была цель реформ Папы Клемента. Доктор, нравилось ему это или нет, хотел он этого или нет, должен был выслушивать и «второе мнение».