Ришелье - Франсуа Блюш Страница 50

Со времен Античности постройка нового города всегда является признаком славы или по крайней мере подтверждением не имеющего себе равных успеха. Так считал Александр Великий, когда с помощью Динократа Родосского построил в Нижнем Египте знаменитую Александрию. Во Франции также был подобный пример, однако не имевший такого успеха. Ни Сюлли, инициатор затеи, ни Саломон де Бросс, подрядчик предприятия, не преуспели при строительстве Анришмона (1609–1613) в Берри. Сама идея была соблазнительной — Анришмон, располагаясь в центре княжества Буабель, независимой территории вплоть до правления Людовика XV, не попадал под королевскую юрисдикцию и налоговую систему. Размах был грандиозным: порты и улицы должны были носить имена королевской фамилии; центральная площадь — имя Бетюна, покровителя великого министра. Идея была смелой и современной: там должны были мирно соседствовать католическая церковь и протестантский храм.

Сюлли хотел сделать свой Анришмон «одним из элементов кампании по самопропаганде» (Б. Барбиш) и залогом будущей карьеры: он жаждал стать коннетаблем. Убийство Генриха IV нанесло этим мечтам смертельный удар. Можно лишь спрашивать себя, что было бы, если бы сложившиеся неблагоприятные условия не разрушили или, как минимум, не подорвали проект сюринтенданта. Анришмон, слишком удаленный от столицы, «построенный в стороне от большой дороги и судоходной реки, с трудом снабжаемый», был окружен болотами. Финансовые расходы превысили политический кредит доверия его автора. Ришелье, как всегда прекрасно информированный, возможно, должен был бы вспомнить разочарование Сюлли, прежде чем заняться благоустройством своего фамильного феода.

В 1621 году будущий кардинал получил в наследство «землю и сеньорию Ришелье», то есть феод и замок. Ни один город, ни одна соседская приходская церковь не носят этого вскоре прославившегося имени. Но Ришелье уже мечтает о том дне, когда он сможет соперничать с домом Ля Тремуя. С 1622 по 1630 год он отщипывает по кусочку земли, смежные с его пуатевинским жилищем, приобретая множество крупных феодов — Лимур, Бессе, Шанван, Файе, Миребо и Л’Иль-Бушар (последний куплен у Ля Тремуев), получив к началу 1631 года довольно обширную территорию, достойную того, чтобы Его Величество произвел его в герцоги.

Но еще до получения этой привилегии кардинал начиная с 1625 года расширяет, точнее перестраивает замок с помощью архитектора Жака Ле Мерсье. Он также включает в этот проект небольшой город, разрешение на строительство которого получит в мае 1631 года. Это будет укрепленный город с фортификациями, ярмарками и рынками, привлекающий жителей своими льготами, особенно налоговыми. Ле Мерсье планирует строгое упорядочение улиц и домов. Церковь, построенная на деньги кардинала, будет завершена в 1638 году. Однако министр вскоре столкнется с теми же проблемами, что и Сюлли в своем Анришмоне. Местные крестьяне «столь бедны, что не имеют средств даже на то, чтобы построить голубятню» (Сурди). И приходится «давить на королевских офицеров, финансистов, людей [дома кардинала]», чтобы заставить их строить так, как это предписано Ле Мерсье.

Параллельно осуществляются работы в замке под руководством того же Ле Мерсье, а затем двух его братьев, внутренний декор поручен Николя Прево; в целом надзор за строительством (замка, огромного парка, города) ведется коллегой кардинала, архиепископом Бордо Сурди. Поразительно, но Ришелье, перегруженный своими министерскими делами, так и не увидит ни замка, наполненного произведениями искусства, большая галерея которого отражает все известные события его правления, ни своих садов, ни парка, ни большого канала, ни города, строящегося очень тщательно и заселяющегося медленно. Так, в 1634 году министр-кардинал добьется от короля переезда в Ришелье финансовой конторы из Миребо и соляного амбара из Лудена; но ему так и не удастся заставить офицеров подчиняться его юрисдикции.

Среди этих проектов, мечтаний и их реализации остались практически незамеченными наградные патенты августа 1631 года. Однако они возводили сеньорию кардинала в герцогство-пэрство Ришелье, сан, дарованный ему по причине «великих, достойных уважения и важных услуг, которые мы получили от нашего дражайшего и возлюбленного кузена Армана Жана дю Плесси де Ришелье, кардинала» и т. д. и т. п., переданных «после его кончины его наследникам мужского и женского пола в вечное пользование». Ришелье так и не смогли сравняться с Ля Тремуями, но министр-кардинал, не покидая свой командный пост и свой рабочий кабинет, сотворил чудо на расстоянии: подарил жизнь новому городу с «чудесной судьбой» (Б. и С. Барбиш).

Когда результат велик и благороден, речь идет уже не о мании величия, а о любви к нему.