Йохан Кройфф. Моя жизнь - Йохан Кройфф Страница 5

Один такой момент случился, когда мне шёл третий десяток, я всё ещё жил в Амстердаме, недавно женился и уже регулярно играл за первую команду «Аякса». Всё вроде шло хорошо, но в то время в «Аяксе» случалось много ссор и конфликтов, меня одолевали сомнения касательно целого ряда вещей, я тогда даже начал сомневаться в «помощи», которую, как казалось, до сих пор оказывал мне отец. Я не очень религиозный человек, так что я стал задумываться о том, как так получалось, что он мне помогает. В конце концов, никто и никогда ещё не возвращался из мёртвых. Тогда я решил немного «озадачить» своего отца. Я попросил его останавливать мои часы всякий раз, когда он поблизости, в любой возможной форме, чтобы таким образом он показал, что действительно рядом и может слышать то, что я ему говорю. Может, это было совпадением, но на следующее утро мои часы встали. Мой тесть был владельцем часового магазина, и часовщик, работавший у него, осмотрел мои часы в тот же день, не нашёл никаких проблем в механизме, и вскоре они снова пошли. На следующее утро история повторилась – часы снова встали. Я вновь отправился к часовщику, и снова он не смог найти никаких неполадок. В тот вечер я сказал отцу, что он убедил меня, что я верю, что он действительно рядом и слышит всё, что я говорю, и с того дня мои часы всегда ходили без проблем и никогда не останавливались. Я ношу их каждый день.

В первые месяцы после смерти отца моей матери приходилось искать источник заработка, и так как моя семья имела тесную связь с «Аяксом» через отца, дядю Хенка и меня самого, всё время ошивавшегося на территории клуба, «Аякс» стал заботиться о нас и помогать. Сначала они устроили её на работу уборщицей обслуживать дома английских тренеров, работавших в то время с «Аяксом», что позволило мне познакомиться с семьёй Бэкингем. А потом клуб предложил ей убираться и в раздевалках команды. Несколько лет спустя, когда моя мать вышла замуж за дядю Хенка, ставшего для меня вторым отцом и продолжавшего трудиться в клубе, моя связь с «Аяксом» укрепилась и оформилась окончательно.

Даже несмотря на то, что мать теперь зарабатывала деньги, у нас не хватало средств на то, чтобы ездить в отпуск, так что весь год я проводил обычно на «Де Мере», даже после окончания регулярного сезона. Какой бы месяц ни стоял на дворе, я всегда был на стадионе и играл в футбол. Летом, когда футбольный сезон завершался, в «Аяксе» играли в бейсбол, и я делал большие успехи в этой игре. Кетчером я даже выступал за сборную Нидерландов по бейсболу, но это продолжалось до тех пор, пока мне не исполнилось 15. Также я был первым бьющим, но я был так мал, что соперникам никогда не удавалось подать три страйка. Так что зачастую следовало четыре неправильные подачи, и я занимал первую базу без боя.

Бейсбол позволял мне концентрироваться на множестве разных деталей, которые в будущем оказались очень полезными применительно к футболу. Будучи кетчером, ты всегда оцениваешь бросок питчера, потому что он в отличие от тебя не имеет возможности видеть всё поле целиком. Я понял, что нужно знать, куда бросишь мяч, ещё до того, как он к тебе прилетит. Это означало в свою очередь, что ты должен видеть и оценивать всё пространство вокруг себя и знать, где находится каждый игрок, ещё до того, как совершишь бросок. Ни один футбольный тренер никогда не говорил мне, что я должен знать, куда буду делать передачу, ещё до того, как получу мяч. Но позднее, уже когда я стал играть в футбол профессионально, уроки, выученные при игре в бейсбол – концентрация внимания на всём окружающем пространстве, – воскресли в моей памяти и стали моей сильной стороной. Бейсбол из тех видов спорта, которые способны открыть талант тренировками, поскольку у него много параллелей с футболом. К примеру, их объединяют такие понятия, как стартовая скорость, скольжение, понимание пространства вокруг себя, а также необходимость думать на шаг вперёд и много чего ещё. Это те же принципы, которым следует «Барселона», оттачивающая высокий уровень контроля мяча и культуру паса посредством таких упражнений, как rondo, являющегося основополагающим элементом стиля тики-така.

Я знаю наверняка, что в моём случае уроки бейсбола оказались очень полезными, так как я продолжал и дальше углубляться в бейсбол и, уже будучи тренером, мог успешно переносить многие актуальные для бейсбола рекомендации в футбол. То же касается и необходимости думать заблаговременно, и этому меня тоже научил бейсбол. В обоих видах спорта ты постоянно занят принятием решений в ограниченном пространстве, ты постоянно рискуешь ошибиться и вынужден действовать за доли секунды. Чтобы быть успешным в бейсболе, ты должен уметь сокращать расстояние между раннером и «домом» и доставлять туда мяч раньше, чем туда прибежит раннер. Также бейсбол рассказал мне о важности тактики – о том, как важно принять правильное решение и исполнить его технически верно. Только много позже я собрал все эти знания воедино, чтобы создать собственное видение того, как следует играть в футбол. Я впитывал все эти уроки, но в то время не видел всей картины целиком. Тогда я был просто мальчишкой, который каждую минуту каждого дня возился с мячом.

Период моих выступлений за молодёжную команду «Аякса» – с десятилетнего возраста до дебюта в первой команде в 17 лет – был замечательным временем, потому что на кону не стояло ровным счётом ничего. Все помогали мне стать лучше, а мне только предстояло чего-то добиться на этом поприще. Только много позже я начал думать и рассуждать о тактике – сначала как игрок, потом как тренер, только потом я осознал важность того, что мне открывалось, и только потом стал связывать вместе происходящее у меня на глазах, скажем, в игре против мадридского «Реала», с тем, что я переживал ещё в детском возрасте. А поскольку я подсознательно впитывал всё, что происходило вокруг – потому что всегда слушал и смотрел, – я стал очень быстро развиваться как футболист. Помогало и то, что долгое время я выступал за две разные команды. Даже после того, как я дебютировал в качестве полевого игрока «Аякса» в 17-летнем возрасте, это случилось 15 ноября 1964 года, я продолжал играть в воротах в составе третьей команды клуба. И удовольствие от этого получал неимоверное. Вдобавок у меня здорово получалось, и однажды я даже был резервным вратарём «Аякса» в одном из матчей Кубка чемпионов, поскольку в те дни по правилам разрешалось держать на скамейке только одного запасного игрока.

Михелс и Яни также показали нам важность крепкой психологии. Я до сих пор помню психологическую уловку, которую Яни впервые опробовал на мне, когда мне было лет 15–16, но которая продолжала быть актуальной в первой команде и при Вике Бэкингеме, и позднее при Ринусе Михелсе. Ван дер Вен следил за тем, чтобы я регулярно отыгрывал один тайм с юниорами, а на следующий день обязательно попадал в состав первой команды в качестве запасного, которому иногда даже выделяли игровое время. Эта ситуация заставляла меня чувствовать себя морально обязанным быть лучшим игроком в составе юниоров – ведь я уже играл за первую команду. Таким я считал правильное видение игры, и смыслом каждого матча было приближение к статусу лучшего, и не важно, в составе какой из команд. Люди говорили, что я слишком много разговаривал, они раздражались от этого и постоянно просили меня заткнуться. Я был на стадионе каждый день с утра до вечера, так что, когда я получил шанс сыграть, не испытывал никаких странных ощущений, поскольку знал всех этих игроков большую половину своей жизни. Я был просто пацаном, веселившимся на полную катушку, и следующие пятнадцать лет моей жизни пройдут в том же ключе: не будет никакой философии и никакого анализа. Только веселье и радость. У меня не было страха провала. Я просто воспринимал всё как данность и получал от процесса огромное удовольствие.