В поисках четвертого Рима. Российские дебаты о переносе столицы - Вадим Россман Страница 5
В поисках четвертого Рима. Российские дебаты о переносе столицы - Вадим Россман читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Другой аспект этой же проблемы состоит в неразвитости или недостатке крупных городов. Речь идет о чрезвычайно малом количестве – относительно территории страны – крупных региональных центров, которые могли бы реализовывать свой агломерационный потенциал, связывать страну с мировой экономикой и служили бы узлами глобального коммерческого или культурного обмена, локомотивами модернизации. Большинство российских городов-миллионников не играют серьезной международной роли и несопоставимы по своей значимости с Москвой.
Речь идет отнюдь не о новой урбанистической проблеме. Еще в 1970 году авторитетный американский урбанолог Кристофер Харрис, изучавший урбанистическую иерархию СССР, заметил по этому поводу: «Москва является приматным городом в урбанистической системе всей России. Но его приматность связана не с собственными размерами столицы, а с тем, что следующие по величине города в стране слишком малы» [Harris, 1970: 89]. Колоссальный рост Москвы с начала 1990-х годов, не вполне учитывающийся в цифрах официальной статистики, сделал первое наблюдение Харриса менее важным и актуальным, чем его вторую часть.
Наталья Зубаревич, специалист по экономической географии, в одной из своих недавних статей подтверждает и уточняет вторую часть мысли Харриса. Ссылаясь на тезисы доклада Мирового банка по России за 2003 год, она говорит о том, что «российские города не соответствуют правилу ранг-размер, которое называют правилом Зипфа. Суть его в том, что распределение городов в соответствии с логарифмами их размеров (численности населения) и рангов (порядкового номера по величине) образует прямую линию. Это эмпирическое правило подтверждается для многих стран, в том числе для США и Франции. В России в соответствии с правилом Зипфа [2] должно быть несколько городов с населением 2–6 миллионов человек, но в действительности нет ни одного (за исключением Петербурга. – В. Р.)» [Зубаревич, 2007].
Каковы импликации этих процессов для функции столицы? Как мы уже видели на примере анализа европейской урбанистической иерархии Стейном Рокканом, плотность городов оказывает непосредственное влияние на функции центра и уровень централизации [Rokkan, 1980]. В государствах с большой территорией и низкой плотностью городов, в столицах концентрируется значительное число полномочий и функций. Здесь нет политического буфера в виде городов в качестве независимых экономических центров. Гипертрофированная роль столицы во многом отражает неразвитость урбанистической сети государства и дефицит городского начала как такового.
В странах с преимущественно ресурсной экономикой (экспорт сельхозпродукции, энергоносителей и сырья), отношения производства и обмена оказываются подчиненными по отношению к процессам распределения и перераспределения рентных доходов. Это усугубляет процессы централизации, так как центр выступает в качестве арбитра или полноправного хозяина ресурсной ренты, которую он может распределять в соответствии со своими политическими и экономическими интересами и предпочтениями. Поэтому доля ресурсов в экспорте страны часто определяет уровень централизации государства.
Кроме того, ресурсная экономика, как правило, не связана с собственно городскими формами хозяйства. Там где господствует этот тип экономики, крупные компании зависят не от конкурентоспособности своих товаров, а от конъюнктуры мировых цен на энергоресурсы и сырье. В результате города не могут развиваться и лишаются экономической базы, что усиливает их зависимость от центра и может стать почвой для развития и закрепления их иждивенческой позиции. Кроме того, ресурсная экономика не требует для своего развития значительных трудовых ресурсов и создает мало рабочих мест, которые могли бы служить основой городской формы занятости [Мартынов, 2004].
Недостаточное развитие политического регионализма отчасти является сопутствующим обстоятельством, усугубляющим сверхцентрализацию, а отчасти – результатом тех факторов, которые мы обсудили выше. Слабое развитие регионализма в какой-то мере связано с недостаточной географической дифференцированностью регионов России и недостатком естественных границ. Тем не менее главными причинами, определяющими эту особенность, на взгляд автора, являются политические и экономические факторы.
Будучи зависимыми от распределения рентных доходов, регионы оказываются заложниками сверхцентрализованной политической системы. Вертикальные связи получают преимущество по отношению к горизонтальным, и политическое, экономическое и социальное пространство структурируются в соответствии с властной вертикалью. В результате политически слабые регионы косвенным образом усиливают центр и их экономические и политические идентичности оказываются недостаточно выраженными.
По своему происхождению (системы расселения) российские города являются по преимуществу административными и военными центрами, а не самостоятельными экономическими единицами с развитыми формами самоуправления. Отсутствие качественных и автономных экономических характеристик у большинства существующих российских городских центров усугубляет ситуацию сверхцентрализации.
Города, часто зависимые от государственных заказов, не будучи в состоянии решить своих проблем самостоятельно, существуют за счет решений центра и не могут выступать в роли политических субьектов и отстаивать свои интересы. В результате региональная политика начинает строиться на лояльности и клиентализме по отношению к центру с элементами патронажа, а не на отстаивании специфических региональных экономических и политических интересов. К этому приводит также преимущественное использование дистрибутивного (выравнивающего), а не аллокативного (стимулирующего) принципа в распределении ресурсных доходов.
Напротив, в тех странах, где города обладают ярко выраженной экономической идентичностью, часто существует и более сильная региональная политическая идентичность. Иллюстрацией сильных региональных идентичностей могут служить земли в Германии и штаты в США, обладающие четко выраженной экономической специализацией. Даже в такой централизованной стране как Франция в эпоху Французской революции существовали важные и сильные политические идентичности: радикализм аристократическо-плебейского Парижа, буржуазная умеренность Жиронды и феодально-клерикальная ориентация Вандеи [Tilly, 1992: 9].
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии