Исландия эпохи викингов - Джесси Л. Байок Страница 5

Климатические условия, в которых оказались первопоселенцы, разительно отличались от климата континентальной Скандинавии. Большое количество действующих вулканов, близость к полярному кругу, удаленность от Европы, а также острый дефицит дерева, годного для возведения построек, — все эти факторы предопределили пути развития древнеисландской культуры и стратегии выживания для общества. Поселенцы адаптировали навыки и умения, вывезенные ими с родины, к новым условиям и научились пользоваться доступными в новой экосистеме ресурсами, в частности — стройматериалами. Они сумели извлечь много выгоды, как прямой, так и косвенной, из географического положения острова — северного, однако отличающегося умеренно суровым климатом благодаря теплому Северо-Атлантическому течению (Гольфстриму). Первопоселенцы были хорошо подготовлены к жизни на изолированных друг от друга хуторах и с самых первых дней на острове могли безопасно отправлять свой скот пастись на горных пастбищах. Речь идет, конечно, о безопасности природной — основным источником угрозы являлась не окружающая среда, а другие люди.

Древнеисландские законы, точные и дотошные, затрагивали практически все стороны социального взаимодействия, однако исполнительной власти, которая бы обеспечивала соблюдение этих законов, не существовало. Законы действовали благодаря наличию хитроумной системы контрактного социального представительства, которая вкупе с институтом политического союза, известного под названием «дружбы» (дисл. vinfengi), и родственными связями определяла социальное поведение индивидуумов. Древнеисландское общество, как говорят антропологи, было «сфокусировано» на законах в частности и праве вообще как основе социума; в книге, которую держит в руках читатель, в основном говорится именно об этом «фокусе», а также о ключевой роли в обществе институтов представительства и вмешательства третьих лиц, об особенностях устройства законодательных и судебных процедур и об альтернативах (от насилия до компромисса), доступных индивидууму, желающему воздействовать на социальную ситуацию в обществе, признающем распрю.

Колонизировав Исландию, поселенцы претерпели не только эволюционные, но и «деволюционные» ^[9] изменения — они построили на острове общество менее сложной структуры, нежели то, которое покинули. Результатом первой фазы социально-экономического развития новой страны явилось упрощение социальной стратификации и практическая ликвидация прежней, многоуровневой политической иерархии; древнеисландское общество поэтому кажется эгалитарным, обществом равных. Экономика с первых шагов была, по необходимости, чрезвычайно диверсифицированной — поселенцы вынуждены были активно эксплуатировать всевозможные ресурсы, доступные как в приморских районах, так и в центре острова; отсюда ее первоначальная простота, а типичный исландец того времени — не более чем одновременно оседлый пастух и приморский охотник-собиратель. Со временем также выяснилось, что вывезенная с родины система землепользования, и, в частности, выпаса скота, пагубна, если не смертельна для местной экологии.

В течение всего средневекового периода своей истории, да и многие столетия спустя, Исландия оставалась целиком сельской. На острове не существовало даже деревень, не говоря уже о городах, да и в процветавшей у скандинавов эпохи викингов международной торговле исландцы принимали лишь маргинальное участие. Деволюция, которой сопровождалась эпоха заселения («времена взятия земли», дисл. landnámsǫld), оставила глубокий след на островном сообществе; она-то и сделала Исландию Исландией, страной, отличной от всей остальной Скандинавии, где общество строило сложные социальные иерархии, на вершинах которых располагались ярлы и конунги с четко выраженными (и характерными для этих классов) военными функциями.

Затерянная же посреди Северной Атлантики Исландия стала государством без главы и исполнительной власти. С самого раннего периода, однако, в стране существовал некий рудиментарный госаппарат, а также центральный законодательный орган, единая для всей страны система права и единая централизованная судебная система. В X веке большинство исландцев поклонялись древним скандинавским богам, а местные «большие люди», носившие титул годи и управлявшие годордами (о них см. подробнее главу 1), исполняли, среди прочего, обязанности языческих священников. Когда в 1000 году исландский парламент, альтинг (дисл. alþingi), принял закон о переходе всей страны в христианство, церковь была легко интегрирована в традиционную систему управления, в центре которой стояли годи, и вплоть до XIII века ни в малой степени не могла считаться независимой силой, каковой являлась в современных средневековой Исландии западных континентальных обществах. Исландские годи были не более чем предводителями людей, равных себе по статусу, и могли проводить ту или иную политику лишь при условии согласия своих сторонников. Возможностей осуществлять «легальное насилие» у годи практически не было, именно поэтому в них следует видеть лишь «уважаемых людей», а не региональных военных вождей. В децентрализованном обществе с минимальной стратификацией, каковым было исландское, никакое событие не могло произойти, если при этом неким очевидным и прозрачным образом не обеспечивалась его взаимовыгодность и для обычных землевладельцев, и для их предводителей. Особенно важна была взаимность в отношениях между годи и людьми, признанными по закону его сторонниками, так называемыми тинговыми (дисл. þingmenn). Исландцы, несомненно, общались с другими европейцами и знали, как устроены тамошние общества, однако сумели практически полностью исключить их внешнее на себя влияние. Европейские ветры социальных перемен до Исландии не долетали.

Вторая (из трех) фаза развития древнеисландской республики — период социальной и экономической стабильности. Начинается она в момент окончания эпохи заселения, которое знаменует учреждение альтинга (около 930 года), и продолжается как минимум до середины XII века. Все это время Исландия представляла собой единое общество; целый остров можно было считать одной «большой деревней». Главным объектом интереса этого общества было оно само. Это общество с большим удовольствием участвовало во внутренних распрях, не учреждая армию, а все важные решения принимало на основе всеобщего согласия. В сагах об исландцах в красках рассказано о соперничестве между самыми разными людьми, среди которых как годи, так и обычные землевладельцы; мы словно под увеличительным стеклом видим, как жили и к чему стремились хозяева мелких и крупных хуторов. Ни в одной другой европейской литературе мы не найдем ничего подобного. В этой книге я изучаю ключи к власти над обществом и стратегии «больших людей», ими обладавших. В частности, предмет моего внимания — то, как предводители приобретали в собственность землю у менее защищенных в правовом и экономическом отношении простых землевладельцев. Женщины в моей книге — неотъемлемая часть социальной ткани; я совершенно не намерен говорить, как это порой принято в так называемых гендерных исследованиях, отдельно о мужском и женском обществе, а, напротив, рассматриваю женщин как равноправных с мужчинами игроков на поле общественной жизни, в которой есть место и кровной мести, и распре, и убийству, и чести, и призывам к умеренности, и необходимости держать себя в руках и сознательно ограничивать свои амбиции.