Правда о Первой Мировой войне - Бэзил Генри Лиддел Гарт Страница 5
Правда о Первой Мировой войне - Бэзил Генри Лиддел Гарт читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
А германский флот, вновь увеличенный в 1900 году, был средством еще жестче наложить свою руку на Англию.
В течение нескольких последующих лет, главным образом в период Южноафриканского кризиса и войны, британское правительство должно было дорого платить не за поддержку Германии, а лишь за то, чтобы германские оскорбления и угрозы не превратились в действия. В вопросе португальских колоний, в вопросе о Самоа и в китайском вопросе правительство лорда Солсбери проявило такую достойную сожаления слабость, что вполне оправдывается оценка, данная этому правительству кайзером: «Круглые дураки!». Грустно читать дипломатические архивы тех лет. По ним легко можно проследить косвенную ответственность за последующий конфликт, так как вполне естественно, что кайзер и его советники убедились в правильности своих методов действий: угрозы «бронированным кулаком». Можно понять желание кайзера довести эту систему до предела, до войны – не только вследствие очевидной нелюбви к этой системе, но и вследствие его тенденции к искусственным решениям. Пользование ограниченной угрозой давало явные преимущества перед войной со всеми ее случайностями, поэтому из двух этих возможностей первая была ближе складу ума кайзера.
Его ответственность за войну имеет свои корни уже в этих годах. И эта ответственность – весьма большая, быть может, даже наиболее тяжелая. Недоверие и тревога, которые вызывались повсюду его воинственными заявлениями и поведением, начиняли Европу порохом. Неразумно всю тяжесть вины перекладывать на тех, кто выбил последнюю искру, приведшую к пожару. Столь же неправильно все исследования вопроса корней войны сосредоточивать на том коротком месяце, который предшествовал возникновению пожара.
В противовес лжеисторической пропаганде, которая рисует кайзера жаждавшим войны или даже подготовлявшим войну, маятник истории ныне качнулся слишком сильно в другую сторону. Признание ошибочными хороших намерений кайзера не должно вести нас к недооценке дурных последствий этих намерений. Последствия эти, главным образом, вытекали из того, что кайзер слишком любовался и результатами своих действий и самим собой. Он видел себя одетым «в блестящие латы», когда фактически он был одет в рубище. Он доказал только то, что, сея раздор, можно породить лишь войну.
Оттягивая согласие на предложение Британии, кайзер и Бюлов чувствовали себя в безопасности. Они недооценили влияний обоюдной неловкости от слишком поспешной случайной близости. С чрезмерной уверенностью они говорили, что не может быть действительного союза «между китом и медведем», хотя стремились к этому союзу всем своим поведением. Бросая взгляд в прошлое, надо признать наиболее замечательной чертой этого прошлого то количество пинков, которое потребовалось для того, чтобы отогнать Британию от Германии и бросить ее в неловкие объятия двойственного союза. Нельзя говорить, что для Германии это явилось неожиданностью. Она была ясно предупреждена, так как Чемберлен говорил ей в 1898 году и затем вновь в 1901 году, что
«период блестящей изоляции Англии миновал… мы предпочитали бы примкнуть к Германии и Тройственному союзу. Если же это окажется невозможным, мы будем иметь в виду сближение с Францией и Россией».
Убеждение Германии в неприемлемости для нее союза с Англией оказалось ошибкой. Убеждение это подытожено словами Гольштейна:
«Угроза взаимного соглашения с Россией и Францией является просто английской уловкой… Разумное соглашение с Англией, по моему мнению, может быть достигнуто лишь тогда, когда чувство принуждения станет там более сильным».
Гольштейн не был дураком: под своим «разумным соглашением» он подразумевал не союз равных, а взаимоотношения господина и вассала. Как бы ни было беспомощно и бессильно в своих деяниях британское правительство и каким бы беспомощным оно ни могло казаться человеку, пропитанному философией «крови и железа», – все же этого недостаточно, чтобы объяснить удивительную самонадеянность Гольштейна. Это показывает, что действительные заботы Германии и причины этих забот лежали не в каких-либо достойных Макиавелли дьявольских замыслах. Корни этого надо искать скорее в ослеплении – в таком состоянии, которое правильно выражается словами школьника, уверяющего, что у него «голова пухнет».
Первой попыткой Британии укрепить свои позиции в другом направлении был заключенный ею в 1902 году союз с Японией [5]. Европейское значение этого союза заключается не в том, что он отвел Британию от Германии, а в том, что он пытался создать новый барьер между Британией и двойственным союзом. Союз этот вырос из оригинального предложения Чемберлена о договоре между Британией, Германией и Японией в тесном содружестве с США. Германия на это не пошла, отстранилась и Япония.
Японский государственный муж, маркиз Ито, предпочитал искать союз с Россией и отошел от этого намерения только потому, что приезд его в Петербург был отсрочен успехом переговоров в Лондоне между бароном Хайаши, японским послом, и лордом Ленсдоуном, британским министром иностранных дел. Но и тогда совет японских государственных деятелей, несмотря на давление Ито, колебался и не хотел согласиться на союз с Британией. Косвенным результатом этого союза явилось ускорение русско-японской войны, исход которой оказался маложелательным и малоприятным для Британии.
Дело в том, что в 1904 году в европейской обстановке произошла трагическая перемена. Всего пять лет назад Франция была так сердита на Британию за Фашоду [6], что почти забыла про Эльзас-Лотарингию. Но боязнь Германии оказалась глубже; это позволило государственным деятелям Франции в 1901 году легче пойти на предложение Чемберлена, когда последний осуществил свою угрозу, высказанную им Германии. Первый шаг в переговорах между Ленсдоуном и Полем Камбоном, французским послом, должен был урегулировать трения в наиболее чувствительной области – в вопросе колоний. Наиболее крупным препятствием был Египет – все еще лелеемый объект французского честолюбия. Надо считать безусловным дипломатическим подвигом то, что признание фактического господства Британии в Египте было куплено ценою обмена на признание прав Франции занять, если это ей удастся, Марокко. Соглашение было подписано в апреле 1904 года [7].
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии