Гайто Газданов - Ольга Орлова Страница 5
Гайто Газданов - Ольга Орлова читать онлайн бесплатно
— Благословенно царство Отца и Сына и Святого Духа, ныне и присно и во веки веков…»
Не доставляло Гайто радости и изучение остальных предметов. Преподаватели не отличались особыми достоинствами, и это останется в памяти навсегда: «Учителя были плохие, никто ничем не выделялся, за исключением преподавателя естественной истории, штатского генерала, насмешливого старика, материалиста и скептика» («Вечер у Клэр»),
Гайто с нетерпением ждал Рождества и двухнедельного отпуска. Дома он сразу завел разговор о том, чтобы его забрали из Полтавы. Мать уговорила его потерпеть: «Может, привыкнешь? Первое время на новом месте всегда тяжело». Но в ее голосе Гайто не почувствовал ни убедительности, ни спокойствия.
Вернувшись в корпус после каникул, Гайто еще тяжелее перенес смену домашней обстановки на казарменную жизнь. И потому твердо решил упросить мать больше не отправлять его в Полтаву. Приехав за сыном в мае и получив подробный отчет о возмутительном поведении кадета Газданова, Вера Николаевна смирилась: в конце концов, если мнение классного наставника и мнение воспитанника совпадают — «таким не место в корпусе» — так тому и быть. «…кадетский корпус, — напишет Гайто в "Вечере у Клэр", — мне вспоминался как тяжелый, каменный сон. Он все еще продолжал существовать где-то в глубине меня; особенно хорошо я помнил запах воска на паркете и вкус котлет с макаронами, и как только я слышал что-нибудь, напоминающее это, я тотчас представлял себе громадные темные залы, ночники, дортуар, длинные ночи и утренний барабан… Эта жизнь была тяжела и бесплодна; и память о каменном оцепенении корпуса была мне неприятна, как воспоминание о казарме, или тюрьме, или о долгом пребывании в Богом забытом месте, в какой-нибудь холодной железнодорожной сторожке, где-нибудь между Москвой и Смоленском, затерявшейся в снегах, в безлюдном, морозном пространстве».
О принятом решении ни мать, ни сын никогда потом не пожалеют. Следующие пять лет окажутся для них последними перед разлукой. И если бы не это время, проведенное вместе, они, наверное, не узнали бы и не поняли друг друга так близко, что их взаимной любви хватило на всю последующую жизнь. «Позже моя мать стала мне как-то ближе, — признается он, — и я узнал необыкновенную силу ее любви к памяти отца и сестер и ее грустную любовь ко мне».
Яркий образ отца, присутствие няни, болезни сестер — все это в раннем детстве заслоняло мать от сына. А теперь, оставшись один на один, они разглядели друг друга, и Гайто почувствовал, что влияние матери на его мнения, интересы, вкусы огромно. Понял он и то, что своим вторым существованием — в мире книжных путешествий — он обязан не только отцу, но и матери. Это она в три с половиной года научила его читать, сначала по-русски, потом по-французски. Это она прочла ему любимых «Трех мушкетеров», поставив условием, что «Графа Монте-Кристо» он одолеет сам. Эта она подсовывала ему Брема и ограждала от бульварных романов. (Полупорнографические романы Гайто в свое время, разумеется, прочтет, но скорее из любопытства. Благодаря хорошему вкусу, сформированному матерью, они не нанесут ему большого ущерба.) Первым делом Гайто освоит именно материнскую часть библиотеки, состоявшую из русской и французской классики, и только позже доберется до философских книг, принадлежавших отцу.
От матери он унаследовал три едва ли не самые важные вещи в своей жизни — феноменальную память, гибкость воображения и тонкое чувство языка. В дальнейшем они определят его путь. А пока ему предстояло новое путешествие — немного на восток — перед Первой мировой войной Гайто с матерью переехали в Харьков.
Знаешь, Коля, — сказал Володя, вытягиваясь на стуле, – знаешь, у меня иногда впечатление, что я не русский, а так, черт знает что. Страшно сказать, я ведь даже по-турецки говорю, — а потом вся эта смесь — французский, английский, немецкий, — и вот когда от всего этого тошно становится, я всегда вспоминаю русские нецензурные слова, которым мы научились в гимназии и которыми разговаривали с женщинами Банного переулка. Это, брат, и есть самое национальное — никакой француз не способен понять.
Гайто Газданов. История одного путешествия
1
С Северной столицей, как мы помним, Гайто не суждено было познакомиться как следует. Зато облик южной столицы, на звание которой Харьков претендовал по праву, прочно врезался в его память. В маршруте его действительных путешествий это была первая встреча с настоящим крупным городом, в котором запечатлелось одно из лиц Российской империи. Собственно, здесь и произошла встреча с той Россией, которую унесет с собой Гайто Газданов, отправляясь в дальние странствия.
«Прямо от вокзала начиналась широкая и небрежно застроенная улица, — мостовая, тротуары, дома, — на первый, невнимательный, взгляд похожая на любую улицу любого другого города; но, сделав небольшое усилие памяти, я ясно вижу каждое здание, каждую вывеску, я проверял это уже несколько раз, и много лет, сквозь разные страны и чужие города, я вожу с собою этот почти идиллический и, несомненно, уже несуществующий пейзаж, в котором прошли ранние годы моей жизни» — так писал Газданов в рассказе «Хана».
Наш герой был абсолютно прав: пейзаж, запомнившийся ему за пять лет жизни в Харькове, довольно скоро изменится под властью времени и большевиков, а был он действительно идиллическим…
Тон в Харькове издавна задавало пророссийски настроенное дворянство, что не могло не сказаться на облике города. Еще с допетровских времен Харьков считался центром московского влияния на Украине. А с воцарением Петра I архитектура, традиции, образование — все свидетельствовало об ориентации на Петербург. Императорский двор также не обделял город своим вниманием. Редко кто из российских правителей не оставил своего следа в городском ансамбле. После посещения Петром Великим старой Николаевской церкви, которую он принял за главный собор, на ее месте был возведен великолепный храм в честь посещения этого места государем. К приезду Екатерины Второй в Харькове выстроили великолепный дворец, который императрица посетит лишь однажды в 1787 году, но который принесет добрую славу городу — в 1805 году в нем откроется первый на Украине университет.
Харьковскому дворянству, половину из которого составляли русские, принадлежало одно из самых изысканных зданий — здание Дворянского собрания, которое запомнилось Александру I при посещении Харькова как олицетворение города. Тогда же император подивится на Александровскую колокольню Успенского собора. Эта колокольня, названная в честь его победы над Наполеоном, превышала высоту московской колокольни Ивана Великого. (Через несколько лет, в 1825 году, тело покойного Александра пробудет все в том же Успенском соборе три дня, по пути из Таганрога, где он умер, в Петербург.)
Немецкий путешественник Иоганн Коль, ставший свидетелем харьковских собраний дворян того времени, отмечал: «Пока они заседали, площадь перед собранием была заполнена многочисленными экипажами, как перед европейскими парламентами, и вообще, облик собрания представлял не менее благоприятное впечатление, чем французская палата депутатов».
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии