Андропов - Рой Медведев Страница 5

Ю. Андропов пробыл у власти всего 15 месяцев, и мы не смогли получить ответ на многие из вопросов, хотя главные тенденции его политики обозначились достаточно четко. Вопреки прогнозам недавний шеф КГБ сумел не только быстро консолидировать власть, но и завоевать несомненное уважение значительной части населения, хотя ни пропаганда, ни печать не пытались в эти 15 месяцев создавать культ Андропова. И тем не менее уже в те месяцы возникла, а позднее развилась легенда об Андропове, проникшая во все слои общества. Поэтому правление Андропова в отличие, например, от «года Черненко» оставило прочный след в сознании большинства советских людей.

Известно, что сообщение о смерти Брежнева большинство граждан нашей страны встретило с удивившим западных корреспондентов равнодушием. Многие не старались даже скрыть чувства облегчения. Но смерть Андропова обрадовала немногих. У большинства граждан она вызвала огорчение, даже тревогу. А между тем за время пребывания Андропова у власти мы, в сущности, мало что узнали о нем как о политике и человеке. Еще меньше было известно о нем как о Председателе КГБ; руководители тайной полиции в любой стране не стремятся к «паблисити» и не могут рассчитывать на особую популярность — а у нас тем более. Тем не менее Андропов сумел за короткий срок приобрести несомненную популярность и вызвать интерес к своей личности — интерес, который сохраняется и сегодня.

Короткое правление Андропова наглядно показало, что в нашем обществе имелось не только стремление к демократии, к защите прав и свобод человека, получившее отражение в движении диссидентов, с которым и Брежнев, и Андропов вели постоянную борьбу. В обществе имелось не менее сильное стремление к «порядку» и уважение к «сильному лидеру», «хозяину», способному заботиться в первую очередь о благе народа, а не о собственных благах или привилегиях для своего окружения, — поведение, характерное для брежневского руководства. Именно поэтому немалая часть населения страны откровенно и заинтересованно приветствовала приход к власти Андропова и его первые мероприятия по наведению порядка.

Но и в 1990-е годы в российском обществе стремление к «порядку» и к «сильной руке» сохранилось и даже возросло. Бурные годы перестройки, повороты и перевороты последнего десятилетия, решительно изменившие облик нашей страны и общества, а также обстановку в Европе и во всем мире, привлекли внимание к другим политическим лидерам и к другой политике. Однако не слишком значительные успехи и явные неудачи всех перестроек и реформ, непрерывное ухудшение материального положения простых людей, нарастание напряженности и неустойчивости в обществе, неуверенность в личной судьбе и в судьбе страны, многочисленные конфликты по национальным и социальным мотивам, стремительный рост всех видов и форм преступности — все то, что наши граждане не без оснований считают «беспорядком» в экономике и политике, возродило внимание и интерес к личности и деятельности Андропова. Объединяя миф о Сталине и миф об Андропове, некоторые из авторов находили в них аргумент в пользу некой извечной предрасположенности русского народа к деспотизму и тоталитарной власти. Директор Центра по изучению прав человека и демократии Андрей Андреев попытался разделить эти два мифа и даже противопоставить их друг другу. «Если рассматривать вопрос не "вообще", а конкретно, — писал А. Андреев, — не так уж трудно убедиться в том, что образы и мифологемы россиян не имеют тоталитарной окраски. Более того, их распространение сопровождается вытеснением тоталитарной мифологии и дегероизацией главного ее персонажа — Сталина… Сталинский миф, воскресший было в середине 80-х годов, потерял ныне свою общественную значимость и почти сошел на нет. Интересно, однако, что в роли идеального руководителя советской эпохи сегодня чаще всего выступает уже не Сталин, а Андропов. Характер исторических симпатий россиян позволяет сделать вывод, что после ряда колебаний общественное сознание склонно принять в качестве наиболее приемлемого умеренно авторитарный тип власти. Это не означает, что общество отвернулось от демократических и либеральных ценностей. Просто историческая память и политический инстинкт народа подсказывают ему: лучше согласиться на умеренно авторитарный режим, в рамках которого сохраняется возможность дозревания ростков демократии, чем получить анархию, хаос, экономическую деградацию и, как следствие, откат к новому тоталитаризму» ^[6].

У многих публицистов, писателей и политиков внимание и интерес российской публики к фигуре Андропова вызывало раздражение и протест. «Что можно найти интересного в личности этого кагэбэшного людоеда!» — воскликнул в одной из дискуссий редактор журнала «Столица» А. Мальгин ^[7]. Резко отрицательные отзывы об Андропове встречались на многих страницах книги Владимира Буковского ^[8]. Немало явных вымыслов содержалось в посвященных Андропову книгах писателей С. Семанова и И. Минутко ^[9]. Резко негативный образ Андропова попытался нарисовать историк Д. Волкогонов ^[10]. Об «андроповщине» как об одном из самых мрачных периодов советской истории мне приходилось не раз слышать в беседах с некоторыми из известных предпринимателей, начинавших свой бизнес еще во времена «позднего» Брежнева и переживших немало неприятных ситуаций в 1982–1986 годах при Андропове и «раннем» Горбачеве, начавшем было энергичную борьбу с «нетрудовыми доходами». Заметного отклика среди российских граждан все эти публикации и выступления не имели. В одном из представительных опросов весны 1998 года, где речь шла не только о лидерах страны, но обо всех политиках, общественных деятелях и деятелях культуры, при ответе на вопрос «Деятельность каких людей в России XX века заслуживает наибольшего внимания и одобрения?» Юрий Андропов занял 13-е место сразу же за генералом Александром Лебедем и поэтом Владимиром Высоцким. Этому есть много причин. Хотя большая часть государственных предприятий в нашей стране уже перешла в частные руки, жизнь в России для рядовых рабочих, крестьян и служащих становилась все хуже и труднее. Ведущей и главной силой в стране оставалось чиновничество и крайне небольшой слой «олигархов», которые очень мало связаны с тем, что принято называть реальным производством или национальным капиталом. Наблюдая, как растут, подобно грибам, роскошные виллы и дворцы, принадлежащие не только банкирам, но и главным бухгалтерам, таможенным начальникам и спиртовым королям, недавним директорам совхозов и мясокомбинатов, овощных баз и рынков, руководителям пенсионных фондов и налоговых ведомств, генералам обнищавшей армии, главам спортивных федераций и главарям криминальных группировок, даже начальникам статистических управлений, самый обычный российский обыватель нередко начинал вспоминать о временах Андропова не с осуждением, а с ностальгией.