Суворов - Вячеслав Лопатин Страница 5

Позволим себе не согласиться с этими догадками. Отец уделял большое внимание воспитанию и обучению единственного сына, продолжателя рода.

Известный ученый-геодезист, генерал русской армии Иллиодор Иванович Померанцев в 1900-х годах отыскал любопытную рукопись середины XVIII века. Написанная взрослым, она была старательно переписана детской рукой. Текст изложен прекрасным, точным и ясным французским языком, без орфографических ошибок. Его название знаменательно: «Упражнения по арифметике для Александра Суворова». Рукопись состоит из введения и трех разделов (о целых числах, о дробях и о пропорциях). На тридцатой странице значится «1737 апреля 4 в 9 часов вечера», на титульном листе — «1740 июля 13». Это уникальное свидетельство об учебе Суворова-мальчика. Возможно, первая дата означает день, в который ему была подарена тетрадь, а вторая — начало занятий. Рукопись свидетельствует о том, что мальчик настолько владел французским, что сначала правильно переписал текст, а затем разобрался в довольно сложных математических терминах.

Увлечение всем иноземным, особенно среди высшей знати, порой приводило к забвению родного языка и национальных традиций. Но при всех издержках петровской ломки старого русский человек не потерял своего «я». Творчески усваивая европейскую культуру, он брал из нее то, что наиболее соответствовало национальным традициям и складу его характера. Пример тому — средняя дворянская семья Суворовых: отец полководца владел несколькими новыми и древними языками, дядя Александр Иванович писал по-французски, а другой дядя, Иван Иванович, служил переводчиком и, судя по всему, перевел сочинение французского маршала Себастьена Вобана.

С этим изданием связана одна семейная загадка. Книга под названием «Истинный способ укрепления городов, изданный от славного инженера Вобана на французском языке, ныне переложен от французского на российский язык» вышла в Санкт-Петербурге в 1724 году. Переводчиком указан Василий Суворов. Е. Б. Фукс приводит слова Александра Васильевича: «Покойный батюшка перевел его по Высочайшему повелению Государя Императора Петра Великого, с французского на российский язык, и при ежедневном чтении и сравнении с оригиналом сего перевода изволил сам меня руководствовать к познанию сей для военного человека столь нужной и полезной науки».

Но отец Суворова на роль переводчика Вобана явно не подходит. Перевести труд признанного авторитета в военно-инженерном деле — событие из ряда вон выходящее. Василию Суворову в год выхода книги было всего 15 лет. Если даже допустить, что именно он в юности перевел французский трактат, то возникает резонный вопрос: почему за всю свою долгую жизнь Василий Иванович больше никакими переводами не занимался? Очевидно, работу выполнил Иван Иванович, более подготовленный профессионально и лучше владевший французским, и передал рукопись младшему брату, желая поднять авторитет денщика императора.

Об увлечениях юного Александра Суворова можно судить по косвенным, но весьма весомым свидетельствам. Уже будучи прославленным полководцем, он в наставлении Александру Карачаю (сыну боевого товарища, храброго кавалерийского генерала австрийской армии) поделился личным опытом, в котором слышны отголоски собственных детских впечатлений. Суворов советует своему крестнику и тезке вникать в труды выдающихся военных инженеров — француза Вобана и голландца Кугорна, изучать историю и географию, знакомиться с воспоминаниями и мыслями великих полководцев. «Будь знающ несколько в богословии, физике и нравственной философии. Читай прилежно Евгения, Тюренна, Записки Цезаря, Фридриха II, первые тома Истории Роллена и "Мечтания" Графа Сакса. Языки полезны для словесности. Учись понемногу танцам, верховой езде и фехтованию… Храни в памяти имена великих мужей и подражай им с благоразумием».

В других подобного рода наставлениях Суворов советует изучать историю Троянской войны и походы Александра Македонского. Он часто ссылается в письмах на знаменитых героев Древнего мира — Аристида, Эпаминонда, Ганнибала. Для Суворова, как и для многих других юношей на протяжении веков, мир античных героев являлся примером чести, долга, мужества.

Петровские преобразования не только широко открыли перед русским образованным человеком сокровища европейской культуры, накопленные со времени Возрождения, но и позволили ему вернуться к тому уровню межнационального общения, который существовал на Руси до монголо-татарского нашествия. Еще в XII веке Владимир Мономах наставлял своих детей: «Что умеете хорошего, того не забывайте, а чего не умеете, тому учитесь — как отец мой, дома сидя, знал пять языков, оттого и честь от других стран».

Получив чин фельдмаршала, Суворов делает важное признание: «Почитая и любя нелицемерно Бога, а в нем и братии моих, человеков, никогда не соблазняясь приманчивым пением сирен роскошной и беспечной жизни, обращался я всегда с драгоценнейшим на земле сокровищем — временем — бережливо и деятельно». Запомним этот завет великого человека.

Любовь к книге, постоянное стремление пополнять знания чтением были усвоены Суворовым с детства и юности. В зрелые годы он продолжал учить иностранные языки, прибавив к усвоенным в молодости французскому и немецкому итальянский, польский, финский, татарский, турецкий. Александр Васильевич был не только европейски образованным человеком — он прекрасно знал древнерусскую и церковную литературу, любил петь на клиросе. Известна его любовь к пословицам и поговоркам, русской песне и хороводу. Суворова невозможно представить себе с бородой и в стрелецком кафтане, как невозможно понять стиль его речи и особенности поведения без древних народных традиций, запечатленных в произведениях о блаженных, юродивых, странниках. Своей религиозностью, нравственной культурой, подвижническим служением на благо Отечества Суворов во многом обязан влиянию отца и матери.

Установления Петра I подтвердили существовавшую испокон традицию службы: российские дворяне должны были служить государству пожизненно — такова была плата за привилегию владеть крепостными. Отставка допускалась по причине тяжелых ран, по болезни, «по дряхлости». Все мальчики-дворяне по достижении двенадцати лет были обязаны являться на смотр, чтобы определиться на службу. Лишь в 1736 году служба была ограничена двадцатью пятью годами.

Осенью 1742 года отец и мать Суворова решили судьбу своего первенца. Воспользовавшись пребыванием двора и гвардии в Москве, родители помогли сыну составить прошение на высочайшее имя: «Имею я желание служить Вашему Императорскому Величеству в лейб-гвардии Семеновском полку и дабы высочайшим Вашего Императорского Величества указом повелено было меня именованного определить в означенный Семеновский полк солдатом… Прошу Вашего Императорского Величества о сем моем челобитье решение учинить… К сему прошению Александр Суворов руку приложил. Октября … 1742 году».

Двадцать пятого октября проситель был вызван в полковую канцелярию, где с его слов была составлена «сказка» — опросный лист. Он показал: «…от роду ему 12 лет. В верности Ея Императорского Величества службы у присяги был. Отец ево ныне обретается в Берг-коллегии при штатских делах прокурором. А он, Александр, доныне живет в доме помянутого отца своего и обучается на своем коште французскому языку и арифметике. А в службу нигде не определен, також и для обучения наук во Академиях записан не был. А во владении за отцом ево крестьян мужеска полу в разных уездах… всего триста девятнадцать душ».