Тайная жизнь Фиделя Кастро. Шокирующие откровения личного телохранителя кубинского лидера - Аксель Гильден Страница 5

Сколько себя помню, я всегда был влюблен в огнестрельное оружие. Не случайно на вершине своей карьеры, в 1992 году, я выиграл состязание на звание лучшего стрелка из пистолета на Кубе, а ведь в нем участвовали самые лучшие специалисты этого дела. А началось все с того, что в шесть лет я получил в подарок первый ковбойский пояс с кобурой и великолепным пистонным револьвером серебряного цвета. В последующие годы я регулярно получал новое ковбойское снаряжение и, главное, новые кольты. Так что детство свое я проводил за отстрелом воображаемых индейцев и опасных бандитов. Но вместо того чтобы просто играть на уровне «Бах! Бах! Ты убит!», я относился к своей миссии очень серьезно, всегда тщательно прицеливался в движущуюся мишень, вытянув руку и ловя ее на мушку.

Подростком я перешел на стреляющие свинцовыми пульками пневматические ружья – идеальное оружие для стрельбы по мишеням с расстояния десять метров. Вот почему впоследствии я стал лучшим стрелком личной охраны Фиделя! Сегодня, когда мне уже за шестьдесят, я не реже одного раза в неделю упражняюсь в стрельбе в тире во Флориде (США), где с 2008 года живу в изгнании. И разумеется, я не выхожу из дому без своего пистолета: если кубинские агенты, которых во Флориде множество, попытаются помешать мне заговорить, я готов их встретить как следует! Но вернемся к моему детству…

* * *

Родился я 31 января 1949 года в Ла-Лисе, бедном квартале на западе Гаваны, почти ровно за десять лет до победы кастровской революции. Когда мне было два года, мой отец, рабочий на птицеводческом предприятии, разошелся с моей матерью, которая была домохозяйкой. Поскольку она была слишком бедна, чтобы растить меня в одиночку, а отец не собирался ей в этом помогать, было решено отдать меня на воспитание бабушке и дяде по отцовской линии, жившим вместе. На Кубе в таком решении нет ничего необычного: как и в других странах Карибского региона, семья здесь – величина с изменяющейся геометрией.

Бабушка берегла меня словно зеницу ока: она относилась ко мне как к родному сыну. А дядя, которого я называл папой, быстро заменил мне отца. Мои контакты с матерью, жившей в том же квартале, не были прерваны: время от времени я виделся с нею. Я ни в чем не нуждался, потому что мой дядя имел хорошо оплачиваемую работу. Главный бухгалтер на крупной гаванской бойне, он был счастливым обладателем белого «бьюика» модели 1955 года, оснащенного – неслыханным по тем временам новшеством – кондиционером. По выходным он катал нас на своей шикарной машине, иногда даже до Варадеро, знаменитого курортного места, расположенного в ста пятидесяти километрах от столицы.

Итак, 1950-е годы. Золотой век Кубы, и в первую очередь золотой век кубинской музыки: румба, мамбо, ча-ча-ча. Звезд той эпохи звали Бенни Море, Орландо Валлехо, Селия Крус. Они выступали в модных ночных клубах («Тропикана», «Монмартр»), в дорогих престижных отелях («Насьональ», «Ривьера») или в казино, которыми владели Лаки Лучано ^[4] и другие итало-американские мафиози.

С точки зрения экономики это тоже была благословенная пора – но мы не отдавали себе в этом отчет. Намного более богатая, чем Испания генералиссимуса Франко, Куба производила в то время сахар, бананы, никель: это была одна из наиболее развитых стран Латинской Америки. Это подтверждают данные Организации экономического сотрудничества и развития: наряду с нефтедобывающей Венесуэлой и экспортером мяса Аргентиной, Куба была одним из трех государств региона, где в наименьшей степени проявлялся разрыв между богатством и бедностью и в которой были наиболее благоприятные условия для жизни и развития человека (уровень грамотности, средняя продолжительность жизни и т. д.). Процветание среднего класса выражалось в большом количестве машин made in USA, в настоящем буме приобретения электробытовой техники (телевизоров, холодильников и т. д.), в посещении ресторанов и бутиков, которые никогда не пустели. Гавана купалась в атмосфере общества потребления. На Рождество на прилавках магазинов лежали яблоки и груши, привезенные из Европы. Но в столице, где в ночи ярко сверкали неоновые огни дискотек, нисколько не заботились о трудностях деревенского мира. Неграмотных крестьян бессовестно эксплуатировали за гроши американские транснациональные корпорации, такие как «Юнайтед фрут компани». Но кого волнует социальное неравенство, кроме кучки студентов-идеалистов, уже мечтающих о революции?

В политическом плане это было беспокойное десятилетие, в котором смешались политическое возбуждение, коррупция и студенческие волнения. Взрывной коктейль. В августе 1951 года лидер Ортодоксальной партии Эдуардо Чибас, крупный полемист и важная фигура политической жизни, покончил с собой в прямом радиоэфире после очередной тирады о коррупции и преступности, пронизавших правительства Рамона Грау и Карлоса Прио. Это вызвало всеобщий шок. В следующем, 1952 году Фульхенсио Батиста вернул себе власть, совершив государственный переворот за месяц до назначенных выборов, которые он непременно проиграл бы ^[5]. Прошел год, и 26 июля 1953 года о себе громко заявил молодой адвокат по имени Фидель Кастро, о котором уже начали говорить на студенческих демонстрациях: с группой сторонников он предпринял вооруженное нападение на казарму Монкада в Сантьяго-де-Куба, на востоке страны. Большинство нападавших были перебиты в перестрелке либо арестованы и казнены. Провал был полным. Арестованного, преданного суду и приговоренного к тюремному заключению Фиделя Кастро амнистировали два года спустя. История только начиналась: он уехал в Мексику, где брат Рауль познакомил его с аргентинцем по имени Эрнесто Гевара, которого все называли Че. После нескольких месяцев подготовки группа из восьмидесяти двух человек под командованием Фиделя Кастро на борту купленной по случаю яхты «Гранма» вышла в море и причалила к южному берегу Кубы. Они ушли в горы и начали партизанскую войну. В 1956 году Фидель Кастро скрывался в горном массиве Сьерра-Маэстра, он являлся предводителем партизанской армии, Движения 26 июля, или M-26 ^[6], названного так в память о дате нападения на казарму Монкада.