Шереметевы. Покровители искусств - Сара Блейк Страница 5
Шереметевы. Покровители искусств - Сара Блейк читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Царь был доволен успехами своего полководца, но его беспокоило, что Шереметев движется слишком медленно. В это время Лжедмитрий практически правил страной, раздавая земли боярам, рассматривая жалобы, все больше людей присягали на верность «истинному государю», а Шуйский, оставшись в Москве, практически потерял контроль над ситуацией.
Когда Шереметев задержался в Касимове, к нему прибыли люди от царя.
Василий Иванович жалует тебя за верную службу, – говорил ему Семен Прозоровский, – да только больно уж ты мешкаешь. Или ты за государево дело не радеешь?
Шереметев понял, что, если не хочет он потерять расположение царя, нужно поторопиться, и вскоре уже оказался у стен Владимира, который сдался без боя, а затем выдвинулся к Суздалю. Но в Суздале Шереметеву не повезло. Из-за спешки он не успел разведать ни точное число неприятеля, ни его расположение, и войско понесло значительные потери. Шереметев вернулся во Владимир, где остался ждать войско Михаила Скопина-Шуйского, племянника царя, с которым смог встретиться в Александровской слободе лишь поздней осенью 1609 года. Михаил тут же принял командование войсками, и с этого времени Шереметев отошел на второй план. При торжественном победном въезде войск в Москву в начале весны 1610 года вся слава досталась Скопину-Шуйскому, а Шереметев оказался на вторых ролях – вместе с другими боярами и ратными людьми, следовавшими за Скопиным.
Царь Василий принял своего племянника и других воевод с большими почестями и одарил ценными подарками. Скопин-Шуйский был очень популярен в народе – слишком популярен, по мнению царя и его приближенных, правлением которых, напротив, народ был весьма недоволен.
Государь, – говорил царю его брат, князь Дмитрий Шуйский, – смотри, чтобы племянник твой худое против тебя не измыслил. Не доверяй ему, уж больно народ его любит, а ну как захочет он сам на престол взойти?
Друзья полководца видели, что против него назревает заговор, и советовали ему побыстрее уехать из Москвы.
Как же, уеду, – говорил тот. – Вот сына князя Воротынского окрестим – и пойдем осажденный Смоленск вызволять.
Крестной матерью сына Ивана Михайловича Воротынского была тетка Скопина-Шуйского, жена Дмитрия Шуйского. Именно из ее рук принял на пиру по случаю крестин полководец бокал с вином – и тут же кровь хлынула из носа Скопина-Шуйского. Через две недели полководец скончался.
Однако того, чего добивался царь, – укрепления своего положения, – не произошло.
Быстро просочились слухи, что столь любимого народом полководца отравил царь и его приближенные. Народное недовольство все нарастало, вскоре случился еще один бунт, и Василий Шуйский был низвержен.
Последние дни Смуты
Когда царь Василий Иванович был сведен с престола, начались жаркие споры по поводу избрания нового царя. Шереметев и его друг Владимир Долгоруков примкнули к патриарху Гермогену и поддерживали юного Михаила Романова. Однако гораздо больше сторонников нашлось у королевича Владислава, сына польского короля Сигизмунда. Правление же государством пока было поручено боярской думе, в которую вошел и Федор Шереметев. Кроме него, в этой боярской комиссии было еще шесть человек – князь Федор Иванович Мстиславский, князь Иван Михайлович Воротынский, князь Андрей Васильевич Трубецкой, князь Андрей Васильевич Голицын, князь Борис Михайлович Лыков-Оболенский и боярин Иван Никитич Романов.
В августе 1610 года на Девичьем поле в торжественной обстановке Шереметев принес присягу на верность королевичу. Считая Владислава законным московским государем, Шереметев заявлял о своей верности «государю Владиславу Жигимонтовичу всея Руси». А новый царь, оценив верность Шереметева, вернул боярину отобранную некогда Иваном Грозным рязанскую вотчину.
Все это время не утихало восстание Лжедмитрия II. Однако сторонников у него становилось все меньше – бояре были недовольны жестокостью Лжедмитрия, который многих уже казнил по подозрению в измене, и вскоре он был предан и убит своими же сторонниками.
После убийства Лжедмитрия II началось земское освободительное движение, но многие бояре, в том числе и Шереметев, не участвовали в нем, оставаясь верными присяге королевичу Владиславу. Население Москвы восстало против польской власти, произошла ужасная резня, а Шереметев, пытаясь уговорить москвичей прекратить кровопролитие, не преуспел и вынужден был с польскими войсками и несколькими боярами спрятаться в Кремле, перейдя фактически на осадное положение. Денег в казне не было, и жалование польским воинам выдавалось царскими драгоценностями. Впрочем, Шереметев сделал все, чтобы их уберечь – некоторые вещи он выдавал только с условием, что впоследствии сможет выкупить их.
Начался голод, многие из соратников Шереметева страдали от болезней, а когда Китай-город был взят людьми Минина и Пожарского, положение засевших в Кремле людей стало еще хуже. Осада эта продолжалась полтора года, когда, наконец, поляки сдали Кремль Минину и Пожарскому. Шереметев и другие бояре оказались на свободе. Пожарский принял их весьма радушно, оказывая им всяческие почести и защищая от разгневанного народа, а Временное правительство предоставило ему владение в Кремле взамен того, что было отобрано у него Годуновым. Владение это принадлежало сначала Дмитрию Годунову, а затем Михаилу Скопину-Шуйскому. Впоследствии Шереметев устроил там два сада и выстроил новые здания.
Между тем, основным претендентом на царский престол стал юный Михаил Романов. Находившийся в польском плену митрополит Филарет Романов, который переписывался с Шереметевым, не предполагал, что его сына Михаила собираются избрать на престол, так как в одном из писем к Шереметеву настаивал, чтобы непременным условием избрания было ограничение самодержавия. На земском соборе в 1613 году Шереметев прочитал это письмо Филарета Никитича.
Узнав, что хотят избрать на царство Михаила Романова, мать его, инокиня Марфа Ивановна, написала Шереметеву.
«Прошу вас употребить все свое влияние, чтобы не допустить избрание моего сына на царство, – писала она. – Слишком он молод, чтобы управлять страной, да в столь тяжелые времена».
Шереметев был в целом согласен с Марфой Ивановной и позже говорил на земском соборе:
Надобно обдумать, как следует, ее доводы. Я считаю своим долгом быть беспристрастным, чтобы никто не мог сказать, что я больше пекусь о своих родственниках, чем о благе отечества. Если молодость избранника явится причиной новых несчастий родины, совесть моя будет чиста пред Богом и людьми.
Тем не менее, именно Михаил Романов был избран на царство.
Шереметевы и династия Романовых
И именно Шереметев был поставлен во главе посольства, которое в марте отправилось к избранному царю в Кострому, в Ипатьевский монастырь, где тот находился вместе с матерью.
После заутрени, под колокольный звон, посольство земского собора торжественно направилось к Костроме, откуда навстречу им выступило духовенство с иконой Феодоровской Божией Матери, в сопровождении народа, жителей Костромы и окрестных деревень. Этот крестный ход и приблизился к Ипатьевскому монастырю, у ворот которого стояли Михаил с Марфой Ивановной в окружении монахов. Ну а Марфе Ивановне ничего не оставалось, как благословить своего семнадцатилетнего сына на царство.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии