Революция 1917 года и борьба элит вокруг вопроса о сепаратном мире с Германией (1914–1918 гг.) - Федор Селезнев Страница 5

Английский бизнес был заинтересован в России не только как в источнике сырья и продовольствия, но и как в рынке сбыта своей продукции. Доля английских товаров в структуре русского ввоза в 1913 г. была довольно велика (12 %). Однако она имела тенденцию к снижению ^[37]. С российского, как и с других мировых рынков, англичан постепенно вытесняли немцы. К началу XX в. Германия заменила Великобританию в качестве основного заграничного поставщика товаров в Российскую империю. Доля немецкой продукции (машины, прядёная шерсть, железные и чугунные изделия ит.д.) в русском импорте постоянно росла ив 1913 г. достигла 47 % ^[38].

По ввозу машин и готовой шерсти немцы являлись главными конкурентами англичан. Кроме того к основным элементам английского экспорта в Россию относились каменный уголь, чугун, каучук, морские суда, хлопчатобумажная пряжа, хлопок, чай, кофе. Практически по каждому из этих товаров имеются примеры, когда действия конституционных демократов были направлены на снятие препон для проникновения британской продукции в Россию:

1) В июне 1908 г. кадет Н.В. Некрасов, выступая в качестве докладчика финансовой комиссии Государственной думы, высказался за принятие правительственного законопроекта о продлении беспошлинного пропуска морских судов (существовавшего с 1898 г.). При этом он указал, что сильнейшая таможенная охрана отечественного судостроения, практиковавшаяся до 1898 г. «ни к чему не привела» ^[39].

2) В мае 1911 г., во время обсуждения в Государственной думе правительственного законопроекта о предоставлении Совету министров временных полномочий по льготному пропуску иностранного чугуна, кадет Н.Н. Кутлер призвал депутатов к резкому снижению пошлин на импортный чугун и внёс соответствующую формулу перехода к очередным делам (резолюцию) ^[40].

3) В апреле 1913 г. кадет В.А. Виноградов в ходе думских дебатов не только требовал допустить беспошлинный ввоз иностранного угля, но и предлагал казне стать его оптовым покупателем ^[41].

Особенно важным предметом английского экспорта в Россию были машины для ткацкой промышленности. Еще в середине XIX в. представитель британской фирмы «Де Джерси» Л. Кноп наладил их ввоз. Он строил целые фабрики с оборудованием, обеспечивал их сырьем и английским персоналом ^[42]. Благодаря деятельности Кнопа британский бизнес застолбил за собой емкий и перспективный рынок.

Клиентами Кнопа являлись в основном купцы-старообрядцы ^[43]. Они стали ездить в Англию по делам, открывали там конторы, посылали в Великобританию для получения образования своих сыновей. Начиная с 1860-х гг. дети этих предпринимателей под руководством гувернеров стали учить английский. «В итоге говорить по-английски, читать англоязычную литературу для нового поколения купцов – поколения 1860 – х – 1870-х годов стало так же естественно, как пользоваться родным языком» ^[44].

Репутацию самых ярых англоманов имели Морозовы. Кстати, первая текстильная фабрика на британский манер была оборудована Кнопом именно для них. При Савве Васильевиче Морозове в Орехове-Зуеве появилась Англичанская улица. Тимофей Савич Морозов имел прозвище «Англичанин». Савва Тимофеевич Морозов прослушал курс лекций по химии в Кембридже, знакомился с особенностями текстильного производства в Манчестере и Ливерпуле. Николай Давыдович Морозов (душа Московского биржевого комитета) «любил все английское и считался англичанином». Михаил Абрамович Морозов был известен в Москве под именем «Джентльмен». Арсений Иванович Морозов получил образование в Англии несколько лет жил в Манчестере и говорил по-английски без акцента ^[45].

Деловыми и семейными узами Морозовы были соединены с родами текстильных фабрикантов Хлудовых и Рябушинских, также вовлеченных в русско-английские связи. Хлудовы являлись компаньонами Л. Кнопа по Кренгольмской текстильной мануфактуре и имели в Ливерпуле свою контору. Савелий Иванович Хлудов был большим приятелем Кнопа. Алексей Хлудов и его сын Иван часто бывали в Англии. Герасим Иванович Хлудов «смахивал на англичанина». Неоднократно ездил в Великобританию П.М. Рябушинский ^[46].

Отпрыски этих (и связанных с ними) фамилий, появившиеся на свет в 1860-1870-е гг., были культурно ориентированы на Великобританию и материально заинтересованы в политическом сближении России с этой страной. Именно из них сформировалась группа «молодых» московских предпринимателей: П.П. Рябушинский, В.П. Рябушинский, С.Т. Морозов, И.А. Морозов, Н.Д. Морозов, С.Н. Третьяков, А.С. Вишняков, С.И. Четвериков, А.И. Коновалов. Большинство из них в религиозном отношении принадлежало к старообрядчеству. Их личный и предпринимательский опыт обогатился в ходе разнородных контактов с Великобританией. Причем соперники английского бизнеса – немцы из Германии – являлись и их конкурентами. Соответственно, борясь с немецкой экономической экспансией, московские фабриканты действовали в русле интересов Великобритании.

В руках немцев находились текстильные фабрики Царства Польского (сосредоточенные преимущественно в Лодзи). И московские купцы в 1880-е стали всячески воздействовать на правительство, чтобы оно затруднило ввоз в Россию (и через её территорию в Иран) лодзинских и германских тканей. Продвижению немецкой текстильной продукции на азиатские рынки способствовал введенный при Александре II для экономического оживления Закавказья беспошлинной транзит товаров через эту территорию ^[47]. За ликвидацию закавказского транзита в 1882–1883 гг. активно выступали В. и Д. Морозовы, Е.В. Морозов, Савва Морозов, братья Рябушинские, А. Четвериков, Иван Коновалов, братья Третьяковы. В результате в 1883 г. беспошлинный транзит был отменен. Интересно, что, как отметила Л.В. Куприянова, «отмена таможенной свободы для закавказской транзитной торговли на первых порах не принесла столь желанного для российских предпринимателей преобладания на персидских рынках». Больше всех выиграли англичане. Принятые меры привели к расцвету английской торговли в Персидском заливе ^[48].