100 дней между жизнью и смертью - Лилия Кох Страница 5

Смешно было наблюдать ее удивление, когда она увидела большой русско-немецкий словарь на моей кровати и несколько исписанных на немецком листов формата А4. Мой немецкий еще совсем слаб, и, чтобы не тратить время зря в больнице, я решила писать тебе на немецком, хочу улучшать язык.

В глазах этой чудной медсестры замер немой вопрос. Не дожидаясь, пока она его выскажет, я попыталась дать ответ на своем слабом немецком. Сказала, что мои папа и бабушка – настоящие немцы, поэтому мы имели возможность переселиться на историческую родину. Несмотря на мои логические и, как мне показалось, связные объяснения, она никак не могла понять, почему нам разрешено оставаться в Германии на правах полноценных бюргеров. Кажется, я превзошла саму себя в историческом экскурсе, начав с Екатерины Великой, которая тоже была немкой. К сожалению, попытка изобразить учителя истории старших классов рухнула, так как она ничего и никогда не слышала о Екатерине Великой.

В моей палате сегодня побывало уже столько людей, а я веду себя как полная идиотка, почти у каждого спрашивая, как долго я здесь пробуду и как часто мне будут ставить уколы. Вопрос, конечно, очень содержательный, наверное, поэтому все реагируют почти одинаково, снисходительно улыбаясь и задавая встречный: «Разве сейчас это является самым важным?» А в глазах читалось: «Она точно сбрендила!»

Ну конечно, является! Как минимум для меня, я ведь не знаю, что будет дальше, зато знаю точно, что после операции все получают кучу уколов! Я даже операции не так боюсь, как уколов! Что же с этим делать? Избежать не получится, значит, надо придумать, как мне их не бояться.

Не бояться тоже как-то слабо получается, ну и ладно! Разве я не человек, разве мне не может быть страшно? Конечно может! Вот и прекрасно, немного побоюсь!

15:00

Где я?

Опять этот вопрос… Ах да, в больнице. Надо же, проспала два часа и не заметила. Сон был такой крепкий, что даже не услышала, как в палату вошел доктор.

Теперь я знаю, что это был анестезиолог. Наверное, здесь так принято – в деталях информировать пациента о том, что с ним будут проделывать. Если честно, я против! Скажи, ну зачем пытаться так детально, подробно и, я бы даже сказала, красочно описывать каждую процедуру??? Например, после выданной информации о длине, ширине и толщине катетеров, которые какое-то время должны будут оставаться в моем теле, я их уже явно в себе ощущаю. Это неприятно и даже страшно… Может, вообще больше никого не впускать до завтра? Какой смысл мне все это слушать? Все равно я не могу сказать что-то типа: «Хорошо, пусть вместо трех будет пять катетеров, но за это отменим уколы!»

А было бы здорово!

Да, я понимаю, таким образом они снимают с себя часть ответственности. Ты проинформирован, со всем согласен, поставил свой автограф где надо, и все! Немецкая предусмотрительность. И всем плевать, что пациент теперь еще больше умирает от страха.

Дожить бы до завтра!

16:00

Я сегодня сама не своя. Сижу на подоконнике, смотрю в окно и начинаю реветь, чувствую себя, как тот орел молодой, который «сидит за решеткой в темнице сырой». Я, конечно, не орел, и темница моя не сырая, да и не темница вовсе, бред какой-то… Мне становится смешно, и я хохочу как сумасшедшая. А временами резко наступает подозрительное спокойствие, как, например, сейчас. Может, все это и есть нормальные эмоции в моей ситуации?

Мой природный оптимизм, который никогда не дает мне киснуть больше, чем я сама могу позволить себе «пострадать», сейчас борется с реальностью. И это приносит свои плоды. Например, пытаясь трезво смотреть на ситуацию, объективно рассматривать ее негативные стороны и последствия, мне удается побороть страхи и мысленно взять под контроль происходящее. Конечно, не со всеми страхами мне удается справиться, но это лучше, чем ничего. Очень надеюсь, что время после операции пролетит быстро и я вернусь домой. Сегодня только первый день в больнице, а я чувствую себя так, как будто нахожусь здесь целую вечность.

Представляешь, мне подключили телефон, и сразу позвонила подруга из России! Не успела я вставить вилку телефона в розетку, как раздался звонок! Это моя лучшая подруга, моя родная Ленка, я рассказывала тебе о ней. Она сообщила мне очень хорошую новость! Говорит, что на днях купила мне три отличных парика. От моих настоящих волос ни за что не отличишь, такие же длинные и красивые… Да, новость хорошая, спасибо, конечно. Врач сказал, что месяца через два наступит то время, когда придется походить в парике. Как минимум, теперь можно сказать, что благодаря заботе друзей я «подготовилась» к тому, чтобы все необходимое время более-менее достойно выглядеть. Малейшее соприкосновение с этой темой сводит меня с ума… время еще есть, поэтому я отложу эти размышления на потом. В воскресенье бандероль придет во Франкфурт, а оттуда ее перешлют к нам в Геру. Приятно чувствовать, когда о тебе беспокоится и любит такое количество людей.

Я достала маленькую сумочку из чемодана, в которую сложила необходимые, на мой взгляд, вещи. Это плеер с наушниками, любимые диски, записная книжка и куча разного барахла, среди которого нашла почтовую открытку, подписанную тобой. Эти строчки я перечитывала так часто, что уже помню их наизусть. Мне так хочется научиться грамотно и красиво говорить и писать по-немецки, чтобы иметь возможность выражать свои мысли и чувства глубже и яснее. Знаю заранее, что ты скажешь на это: «Скоро все так и будет, к тому же ты прекрасно владеешь немецким!» – угадала? Ну конечно!!! Может, так и будет, но мне так трудно ждать, хочется всего и сразу… ну или хотя бы немного быстрее! На самом деле я рада уже тому, что, когда мы общаемся, ты меня понимаешь.

Только посмотри, моя кровать уже вся в исписанных листах! Да, на «поболтать» времени у меня сегодня больше чем достаточно! Вот и прекрасно! Как минимум я могу записать тебе мои первые впечатления и не беспокоиться, что ты заскучаешь! Я собрала все листы в кучку, но перечитывать не стану, знаю, что буду искать ошибки и обязательно найду их и… не отдам тебе ни листочка. Но тебе ведь совсем не важны все эти ошибки, не правда ли?

20:00

Уже 20:00. Кажется, сегодня самый длинный день в моей жизни… До операции осталось четырнадцать часов. Завтра первый шаг в этой смертельной схватке. Знаю, я смогу победить! Мне уже очень хочется сделать этот шаг: быстрее начнется, быстрее закончится. Очень хочу, чтобы мы вместе смогли пройти этот путь и все выдержать, я так устала ждать.

Тянет в сон, но засыпать страшно, потому что просыпаться еще страшней. Какое-то странное ощущение, что завтра закончится одна жизнь и начнется другая… Когда я думаю об этом, все мое существо замирает, как будто время останавливается, и даже сердце не стучит больше. До конца моей первой, очень счастливой жизни, осталось лишь несколько часов. Зачем мне нужна другая, зачем? Я не хочу, слышишь? Моя жизнь прекрасна, а я очень счастлива и довольна, не хочу ничего другого!