Двенадцать цезарей - Мэтью Деннисон Страница 5

В 73 г. до н. э. Цезарь был избран в коллегию понтификов, спустя три года он служил военным трибуном, причем о его заслугах этого периода жизни практически ничего не известно. После многих приключений, признания и получения некоторой известности это были первые шаги по социальной лестнице военных и политических магистратур, по которой шла сенаторская карьера многих молодых людей в Риме. Эта лестница называлась «путь чести». Первые назначения не содержали ничего нового или особенного: путь был заранее предопределен. Ранее, вероятно в 76 г. до н. э., Корнелия родила единственного ребенка в семье — дочь Юлию. Сама Корнелия умерла около 69 г. до н. э. Ее смерть, как и жизнь, несомненно, почти не повлияла на судьбу Цезаря, если не считать укрепления связей с популярами в начале карьеры. Решение Цезаря устроить для Корнелии пышные публичные похороны, первые в Риме для столь молодой женщины, повысили его популярность среди плебса, который эмоционально воспринял их как свидетельство любви (Никомед и бесчисленные связи на стороне в расчет не принимались). Позже он устроит такие же похороны для дочери Корнелии.

После тяжелой утраты последовал отъезд. В этом случае местом назначения была Дальняя Испания, на данное время малопривлекательная провинция для искушенного римского космополита, которому еще не исполнилось тридцати. Он не мог дождаться, пока закончится его служба квестором так далеко от столицы, и поэтому оставался в Испании не дольше, чем положено, вернувшись в Рим через год. Но в провинции, в городе Гадесе (современный Кадис), Цезарь увидел статую Александра Македонского и впервые начал сознавать величие стоящих перед ним задач. Вероятно, это определило его отношение к тем должностям, которые он занимал по возвращении в Рим. Цезарь служил эдилом в 65 г. до н. э. (за два года до минимального возрастного ценза в тридцать семь лет) и претором в 62 г. до н. э. В обоих случаях его партнером по должности был Марк Бибул, неприязненно настроенный оптимат и рассудительный консерватор. На посту эдила Цезарь попытался извлечь максимальный политический капитал. Он неукоснительно поддерживал интересы масс и постоянно затмевал своего менее динамичного партнера по должности, предлагая эффектные и расточительные спектакли общественных игр и зрелищ, в том числе запоздалые гладиаторские игры в память о своем отце. Он также восстановил монументы в честь побед над германцами, одержанных Марием, родственником его жены (некогда разрушенные Суллой).

В 64 г. до н. э. Цезарь председательствовал в качестве магистрата в суде над теми, кто получал от Суллы деньги за убийства людей из проскрипционных списков, и это было свидетельством того, что политический ветер в Риме сменил направление. Будучи великодушным к побежденным (за исключением германцев и галлов) на всех важных этапах своей жизни, он вел суд, отнюдь не руководствуясь чувством мести. Вместо этого он воспользовался открывшимися возможностями, чтобы предъявить права на богатое «наследие» Мария — популистскую известность и воинскую доблесть. В конце 63 г. до н. э. в результате дальнейших крупных расходов Цезарь завоевал должность великого понтифика в коллегии жрецов, членом которой уже был, и стал первосвященником государственной религии. Вместе с этим престижным постом он получил дом на Форуме. Это был плацдарм в самом центре Рима, которого прежде не было у нуждающегося в деньгах Цезаря, жившего на Субуре.

Как оказалось, Испания послужила опорой Цезарю для восхождения по «пути чести». Он вернулся в эту провинцию в 61 г. до н. э. проконсулом — это была его первая командная должность вдали от Рима. Испанское проконсульство принесло ему громадный успех. В 59 г. до н. э. Цезарь прекратил добиваться расположения народа, с тем чтобы стать соискателем консульства (с его стороны это был пример точного соблюдения юридических тонкостей, вызванного враждебными речами архиреспубликанца и пьяницы Катона). Выборы прошли успешно. Его партнером опять был Бибул, как и в случае нахождения на должностях эдила и претора.

Для Цезаря Испания оказалась местом квесторства, первого проконсульства, а также причиной триумфа (пусть даже не отпразднованного). Более того, со временем здесь его настигнет первый эпилептический припадок, и вслед за войной, развязанной против собственных сограждан-римлян, он увидит сон, который неизвестный прорицатель истолковал как предсказывающий власть над миром. Этот сон потряс Цезаря, и это вполне понятно, поскольку в нем он насиловал свою мать Аврелию. По возвращении в Рим он снова женился. Выбор пал на внучку Суллы и дальнюю родственницу Помпея Великого. Новую жену звали Помпея, со временем он с ней разведется по подозрению в измене с неким отчаянным демагогом, переодевавшимся в женское платье для тайных встреч с возлюбленными. На судебном разбирательстве этого развода Цезарь произнес знаменитую фразу о том, что его жена должна быть вне подозрений, не принимая во внимание никакие двойные стандарты — независимо от того, виновна она или нет.

В конечном счете достижением Цезаря не должно было стать прагматичное восхождение по государственной лестнице с завершением карьеры благодатной должностью консула, как предписывалось прецедентами Республики. Этого не следовало ожидать, поскольку даже враждебно настроенные к нему источники свидетельствовали об исключительных качествах этого человека. Живость ума и умение концентрироваться у Цезаря были таковы, что он удостоился упоминания в тридцатисемитомной энциклопедии по естественной истории, составленной Плинием Старшим. «Я слышал, — писал Плиний, — что Цезарь имеет привычку одновременно писать, диктовать и читать, в одно и то же время диктуя своим секретарям четыре письма по самым важным темам или семь писем, если у него нет других дел». ^[20] (Будучи диктатором, Цезарь позже заслужил неодобрение масс тем, что диктовал и читал письма, наблюдая за гладиаторскими боями.) Здоровый дух должен находиться в здоровом теле. Было похоже, что его пульс бьется в собственном ритме, а руки и ноги наделены нечеловеческой силой и ловкостью. Светоний комментирует его искусство верховой езды, мастерство обращения с оружием и неиссякаемую энергию:

«В походе он шел впереди войска, обычно пеший, иногда на коне, с непокрытой головой, несмотря ни на зной, ни на дождь. Самые длинные переходы он совершал с невероятной быстротой, налегке, в наемной повозке, делая по сотне миль в день, реки преодолевая вплавь или с помощью надутых мехов, так что часто опережал даже вестников о себе».

Биограф приводит случай, когда в Александрии Цезарь, оттесненный врагами к воде, оставил единственный маленький челнок своим воинам, а сам спрыгнул в море. Он греб одной рукой, а в левой, поднятой над водой, держал важные документы, чтобы не замочить их. Кроме того, он плыл, закусив зубами волочащийся плащ, чтобы тот не достался неприятелю в качестве трофея. В более спокойных путешествиях он коротал часы, сочиняя стихи. Он не терпел безделья, ему были чужды необоснованные опасения. Неудивительно, что Цезарь вызывал такую горячую преданность у людей, с которыми сражался бок о бок. Он требовал строгого соблюдения дисциплины без той придирчивой жестокости, которая впоследствии погубила Гальбу: Цезарь закрывал глаза на мелкие проступки. Он вел за собой, руководствуясь вдохновением, не обращаясь за помощью к бессмыслице предзнаменований и предсказаний, полагаясь на путеводную звезду, которая редко покидала его на поле битвы, на свое искусное руководство и быстроту решений, на новые тактические приемы и обращение с солдатами, которых он называл чуть ли не с любовью «товарищами».