Загадки афганской войны - Виктор Меримский Страница 5

Развивая свою мысль, Нур М. Тараки говорил, что правительство предусматривает проведение коренных политических и социально-экономических преобразований, направленных на уничтожение феодальных и дофеодальных отношений; утверждение в стране революционно-демократического режима; проведение земельной реформы, а так же ликвидация всех видов угнетения и эксплуатации.

На выражении нам добрых пожеланий закончилась эта встреча.

Этот визит произвел на меня двоякое впечатление. Нур М. Тараки был, бесспорно, одним из наиболее подготовленных в научно-теоретическом отношении среди высокопоставленных деятелей Афганистана. В то же время, аргументация высказываемых им положений была не всегда убедительной.

За то короткое время, которое мы были в Афганистане, я уже успел наслушаться о том, что у руководства партией и страной стоит «светлейший», «мудрейший» и с массой других превосходных эпитетов вождь.

Я же увидел недостаточно решительного человека. Бесстрастность его речи создавала впечатление, что беседу вел посторонний, а не стоящий в центре бурных событий человек.

В его поведении не чувствовалось уверенности в благополучном завершении происшедшей революции без всесторонней помощи извне. Очевидно, он понимал трагическую сложность ситуации, неготовность страны к радикальным революционным преобразованиям из-за отсутствия объективных и субъективных условий.

Для более тщательного анализа прошедшей встречи требовалось время. В тот же день у нас состоялась встреча с Премьер-министром и Министром обороны Хафизуллой Амином.

В отличие от М. Тараки он был невысокого роста, быстр, энергичен, со спортивной фигурой. Его глаза, устремленные на собеседника, буквально пронзали его. Даже когда на его лице играла улыбка, то глаза не улыбались, а старались не упустить ни одного жеста или мимики своего собеседника.

После взаимных приветствий, Иван Григорьевич поздравил Х. Амина с наступающим праздником и передал привет от Министра обороны СССР Маршала Советского Союза Д. Ф. Устинова.

Х. Амин, приложив руку к сердцу, поблагодарил за поздравления, после чего произнес:

— Я рад Вашему приезду. Я читал марксистские книги и утверждаю, что с помощью Советского Союза мы победим. Дружба наших народов существует давно, еще со времен Ленина. Мы рады, что Ваша страна помогает нам.

Борьба, которую мы ведем с контрреволюцией, направлена на закрепление и развитие результатов революции. Мы возлагаем большие надежды на помощь Вашей страны. Своих офицеров мы воспитываем в духе марксизма, в духе стойкости и верности делу революции. Наша революция своими корнями уходит к Октябрьской революции, перенимая опыт Вашей партии. У нас с Вами общие задачи и мы в одних окопах будем защищать Апрельскую революцию, которая находится в зачаточном состоянии, как дитя у матери.

Мы должны защищать эту революцию от внутренних и внешних врагов. Наши товарищи, воспитанные в духе советизма, будут оказывать работе Вашей делегации всяческую помощь. Что касается решения вопросов, возникающих в ходе работы, то я всегда к Вашим услугам.

— Спасибо Вам за добрые слова, — отвечал И. Г. Павловский. Мы прибыли сюда по Вашей просьбе. Министр обороны СССР Маршал Советского Союза Дмитрий Федорович Устинов поставил перед нами задачу изучить военно-политическую обстановку и вместе с Вами определить, что нужно сделать для ускорения разгрома сил контрреволюции и становления новой армии Афганистана. Решать эти задачи мы можем только в тесном контакте с Вашими товарищами.

Успехи Афганистана радуют нас. Ваша партия, во главе с М. Тараки, стремится вести страну по новому пути. В этих условиях нельзя забывать об армии, которая является опорой новой власти.

Об армии следует постоянно заботиться и принимать практические меры по укреплению ее боеспособности. В решении этой задачи мы окажем Вам посильную помощь.

— Мне приятно это слышать и я уверен в Вашем опыте, — ответил Х. Амин. Я позволю себе обратить Ваше внимание на то, что наша революция несколько отличается от Вашей. Ваша революция произошла тогда, когда капитализм в России достиг определенного уровня развития и появился многочисленный рабочий класс. У нас же совсем другие условия. Тем не менее, несмотря на свою малочисленность, наш рабочий класс был идеологически вооружен опытом Октября. Поэтому мы легко победили, но через некоторое время внутренняя контрреволюция, при поддержке извне, открыто выступила против нас. Следует отметить, что сразу после революции мятежники не имели какой-либо идеологической платформы, политической направленности, а фактически занимались грабежом. Но, начиная уже с этого года, лидеров контрреволюционных организаций страны начали консультировать и наставлять политики и дипломаты США, Пакистана, Китая и Ирана, а на территории Пакистана и Ирана созданы специальные учебные центры через которые прошли десятки тысяч мятежников. Сейчас действия вооруженной оппозиции ставят под угрозу независимость республики Афганистан. Вот почему нам нужна крепкая армия.

У меня нет военного образования и я учусь военному делу у Ваших советников и наших офицеров. Мы создадим для Вашей работы все условия. От Вас я ничего не скрываю. Пропагандистская машина работает против союза Афганистана и СССР, но мы гордимся этой дружбой, которая перешла границу своего 60-летия.

— Нам будет приятно работать с товарищами, которые столь дружелюбно относятся к нам, — сказал Иван Григорьевич.

В ходе этой беседы я обратил внимание на то, что если М. Тараки выступал как теоретик, пытаясь под каждый выдвинутый им тезис подвести свою теорию, то Х. Амин свои взгляды подкреплял ссылками на труды В. И. Ленина и других классиков марксизма-ленинизма. Мне казалось, что делая это, он подчеркивал свою независимость от М. Тараки и, в то же время, показывал, что стоит с ним на одних позициях — марксизма-ленинизма.

В заключение беседы Х. Амин сказал:

— Было бы очень хорошо если бы Советский Союз согласился ввести в Афганистан небольшой контингент своих войск. Это позволило бы освободить части Афганской армии от охранных функций и использовать их для борьбы с контрреволюцией. Я могу Вас заверить, что введенные войска не будут привлекаться для вооруженной борьбы с мятежниками.

На затронутый Х. Амином вопрос Иван Григорьевич ответил:

— Наша делегация не имеет полномочий не только решать, но даже и обсуждать вопрос о вводе советских войск в Афганистан. Кроме того, как Вы сами говорили, для защиты революции нужна крепкая армия, ибо если революция не может себя защитить, то она ничего не стоит. Но одна армия, наверное, не сможет защитить революцию. Она должна решать эту задачу вместе со своим народом. Сейчас, как нам кажется, одной из главных задач, наряду с укреплением армии, является привлечение народа на сторону революции. Ввод же наших войск, даже незначительного контингента, может обострить и без того напряженную военно-политическую обстановку в регионе и усилить американскую помощь мятежникам.

Это было первое зондирование наших взглядов на ввод советских войск в Афганистан.