Золото Югры - Владимир Дегтярев Страница 5
Золото Югры - Владимир Дегтярев читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Иван Третий, даром что имел в жилах холодную англицкую кровь от круля англицкого Генриха Первого – Птицелова, внезапно взбесился. И пришлось царское бешенство на тот момент, когда на Москву приперлись с армянскими купцами гишпанские жиды, коих тамошние короли яростно гнали из страны…
Ладно бы приперлись торговать. Нет, в запряженной за верблюдом раскрашенной арбе жиды привезли в новый Кремль книгу.
Книга, надобно согласиться, имела огромный вес и широкие размеры. Шесть иноземных подлых старцев ждали людей от окончания заутренней православной службы. Когда заутреня кончалась, волосатые, но безбородые иноземцы рассаживались внутри тележного короба и начинали в голос читать свою книгу, изредка переворачивая толстые листы рукодельной бумаги.
Пока те шестеро читали, вокруг короба начинался целый хоровод пришлецов. Короб встал как раз у строящейся боевой башни, где множество московских людей ходило мимо, за водой на Москву-реку, и где из-за спешной постройки имелось много затинных мест. В тех темных местах, среди бревен, досок и кирпичей, и оттаборились пришлецы…
И началось.
Сначала разомлели каменщики, клавшие стены кремлины. Как не разомлеть? С утра от пришлецов им бесплатно давалась чарка огненного зелья, от которого заплетались ноги, руки да язык. Потом артельного манила молодая бабенка, манила за дырявую занавеску, отгораживающую часть кирпичного лаза… Такую похоть творили за теми занавесками, что хоть святых из Кремля выноси!
Так весело прошел месяц, когда дьяк Бардыев, ведший все записи по стройке, с изумлением отметил, что шестьдесят артельных, подрядившихся ставить башню, должны жидам сто сорок пять рублей с полтиною! За водку и непотребные утехи! Должны весь свой артельный расчет за башню и за кирпичи! Сто сорок пять рублей с полтиною представляли собой треть того числа, кое Русь когда-то платила в дань улусу Джучи!
Бардыев избесился и лично, без уведомления, ворвался с жалобой в деревянный еще царский дворец. Сначала дьяк и царь орали друг на друга. Потом оба стали орать Ивашку Пронина – палача. Кое-как доорались… Тот приперся в стельку пьяный, но с топором.
А семнадцать кремлевских попов тут же подали митрополиту Кирьяну общую грамоту. Мол, «творят жиды не только скотство и похабство блудодейного свойства, а отбивают от Церкви народ, заставляют его учить молитвы на ерихонском языке и верить в единого Бога, именем Ягве». Святотатство!
Митрополит Кирьян подал тот донос Ивану Третьему на царской исповеди. Тот брезгливо прочел поповскую скоропись и молвил:
– Ересь жидовстующая!
И мотнул головой старшине вятских головорезов, в этот сезон стоящих в охране Москвы.
Вятский старшина радостно и стремительно махнул по полу длинным светлым чубом и вышел в сени. Оттуда донесся его матерный мордовский ор, сдобренный русскими командами. Царь Иван Третий на этот ор поощрительно улыбнулся и порвал жидовский счет, поданный дьяку Бардыеву на артельных.
Тех шестерых старцев с нечесаными волосами, что молились в арбе над большой книгой, вятичи за половину часа огородили смоляным срубом, и сруб тот подожгли. Пока он горел и исходил запахами дерьма и человечьего мяса, вятские головорезы из щелей и кирпичных пролазов выгоняли и старых, и малых пришлецов, то есть баб и дитят. Мужиков с собой эти трусы по странам не возили. Берегли.
Выгнали из щелей число в триста душ, и тотчас без разбору погнали на Алтуфьевский взвоз, а потом низом, низом, на гиблый северный тракт. И гнали так до зельцовского погоста, каковой с тех пор зовут Юдиным городком…
Черноволосое бабье, правда, через девять месяцев наплодило светленьких детей. Потомков тех самых каменщиков. Но Иван Третий, не терпевший кровосмешения, не велел тех выблядков вносить в государев реестр. С тех пор женское население Юдино ходит за скотом, а мужское поголовье отбывает бессрочную каторгу на Волоке Ламском. До тридцати годков мало кто доживает на гиблом этом волоке…
Теперь нужно бы понять – зачем царь Иван упрятал англицкого капитана в юдинскую дыру. Хочет на всякий случай примучить англа, даже если тот честный посол?
Почти над самой головой Непеи затренькали колокола новопоставленного храма в честь казанской победы. Им отозвался полный голосового напряга орательный визг муэдзина, кричавшего со стоявшего рядом минарета махонькой кремлевской мечети. Непея перекрестился. И на гул колоколов, и на молельный призыв муэдзина… Нет, а зачем все же англицкого посланца царь Иван Васильевич загнал в грязь Юдинского погоста?
Загудел голос царя. Непея поднял глаза от крашеного пола горницы.
– Вот, нашел. – Иван Васильевич чуть подвернул лист к оконному свету и стал было читать донесение поморского старшины. – Нет. Читай ты, Осип, я глазами стал уставать…
Непея пробежал молчком первые строки донесения поморского старшины, приноровился к буквенной арабской графике, пожал плечами и начал чтение:
«Салям алейкум, Ак Сар Лар!»
Царь Иван захохотал, но захохотал радостно и довольно. Осип перевернул грамоту. Начал читать русский текст донесения:
«Будь по здорову, Великий Белый Царь, повелитель земель московских, псковских, киевских, смоленских… ногайских и югорских…»
– Чти суть, титулование пропускай, – наконец разрешил Иван Васильевич и передернул плечами. Непея поклонился в пояс государю. Он тоже порадовался дикой древности и силе, которой понесло от богоданных слов «Великий Белый Царь».
«Великий Белый Царь! Пишет тебе поморский старшинка Сиволап. Нонче, в начале месяца октября, вошел в устье Северской Двины корабль о двух мачтах и десяти пушках. Ладно будет сказать, что сей корабль затащило в бухту льдом. Сам он плавать не мог. Команда, окромя боцмана и капитана, двадцать два человека, вся померла от цинги… Боцмана Вильямса отобрала у нас вдова норманнская Свенвельда и сама его выходила от смерти. Теперь боцман живой, хоть и скачет на одной ноге. Другая нога отпала при болезни… Капитана того корабля, Ричардсона, я выходил сам, со своей челядью. Теперь он тоже жив и грозит мне бумагой, будто написанной, что он, Ричардсон, едет послом к тебе, Великий Государь, от королевы Англицкой. Бает, что шли они через датчан на море Балтийское, в Лифляндию, чтобы побыстрее попасть в твои, Государь, пределы власти. Только, Государь, капитан Ричардсон все нам врет. Боцман Вильямс, в благодарность за спасение от смерти, рассказал, что шли они тремя кораблями, повелением англицкого графа Эссекса, и шли именно в Беломорье. А там хотели сибирским водным путем, через Обскую губу, да по рекам Обь и Иртыш попасть в государство Чин, именуемое у нас Китай… Кто имям сообщил об Обской губе, да о важном пути в Китай, нам неведомо, а капитан молчит на сей счет, как немакан…»
Царь Иван густо кашлянул. Осип Непея прервал чтение.
– Чую, воровства больно много в письме поморского старшины, – стукнув по столу, прогудел царь, – как можно из Белого моря попасть в Китай? Чаю, пешим ходом можно. А вот на кораблях – как?
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии