Непобежденные. Герои Людиновского подполья в годы Великой Отечественной войны - Владислав Бахревский Страница 5

Год и неделю ждали болельщики футбольной битвы: привокзальские-плехановские на Шумавцова, скачковских.

Пацанье Красного Городка заняло единственную скамейку, но плехановские пришли с ухажерками. Вся команда в белых рубашках, брюки – в стрелочку. Галстуки до пупа! На ухажерок глаза поднять страшно. В шелковых чулках, тонюсеньких! Туфли на высоком каблуке. На трех барышнях крепдешиновые платья. Остальные тоже как невесты. Платья – на заводской клумбе таких цветов не найдешь.

– Нам все равно виднее будет! – сказали пацаны и полезли на деревья.

Можно было с бревен у больничного сарая болеть, но сарай чуть в стороне. Не то.

Кто на ногу быстрый, усаживались за воротами: мяч будут подавать вратарю.

Играть улица на улицу – обычное дело в Людинове. Но Шумавцов на плехановских – это матч! Поле размеченное, ворота с полосатыми штангами. В Москве «Динамо» – «Спартак», в Людинове команда Шумавцова и команда Митьки Иванова.

Иванов на часы уже два раза глядел. Со старой липы крикнули:

– Наши!

Шумавцов привел своих строем. В строю, как положено, двенадцать. Двенадцатый запасной.

С Митькой Ивановым и его причесанными быками команда Шумавцова поздоровалась издали, по-футбольному:

– Физкульт-привет!

– Будьте здоровенькими! – шутовски откликнулся дружок Иванова Медведь Доронин.

Привокзальские совсем уже мужики. У Доронина спина, как русская печь, Софронов с усами, Митька Иванов – интеллигент. В Брянске, в Лесном институте учится. Ему девятнадцать.

Рыбак Коликов, взрослый мужик, – великий знаток футбола – пожалел команду Шумавцова.

– В кости тонки, ребятушки. Подросточки.

Алешке Шумавцову шел пятнадцатый. В девятый перевели. Толяну Апатьеву и его двоюродному брату Витьке по шестнадцать. Миша Цурилин – Шумавцову одногодок. Другой Цурилин, Сашка, совсем мальчишка, тринадцати нет.

– Пролетарии всех стран! – хмыкнул Доронин, тыча рукой в сторону команды противника.

Ребята Шумавцова раздевались за воротами. Трусы у всех разные. Майки застиранные, потерявшие цвет. А на привокзальских – форма! Голубые футболки с красными номерами. Трусы тоже голубые. Гетры голубые с красными полосами.

Но у ребят Шумавцова был заготовлен сюрприз. Майки скинули, а на спинах – полуметровые, выведенные сажей номера.

Шумавцов – «девятка». Центр нападения. Сашка Цурилин, пацанчик, – левый край: «одиннадцатый». Половина команды – босиком, в ботинках трое, трое – в тапочках. А у Митькиной команды только запасной без бутсов.

Зрители на деревьях заволновались:

– Чего у Шумавцова на левой?

– Вроде ничего…

– Договорились, что ли? С левой бить не будет?

О правой ноге спартаковца Старостина в Людинове знали. Старостин на правой носил красную повязку. Запретная была нога. Вратарей насмерть убивал.

Баски в ворота обезьяну поставили непробиваемую. Старостин со штрафного как дал! Обезьяна мяч поймала, но ее о штангу и всмятку.

Рыбак Коликов сказал снизу:

– У Шумавцова всё впереди, ему бы в ЦДКА, в юношескую. Левая у него золотая.

Левой ногой Шумавцова пацаны Красного Городка не зря интересовались. В прошлом году большой спор получился. Шумавцов со штрафного снес верхнюю штангу. Штанга, может, и подгнила, но ведь держалась, покуда Алеша к мячу не приложился. Метров небось с двадцати!

Плехановские сегодня на полчаса раньше пришли. Вратарю постукали. Ногами помахали, руками. Разминка.

Митька снова поглядел на часы и вышел на середину поля.

По-футбольному поджав локти к бокам, выбежал на центр Шумавцов.

– Сговариваются! – объяснили друг другу болельщики, сидящие на деревьях.

Иванов пожал руку Алеше.

– Пора играть в настоящий футбол. Не до шести голов, а по времени. Тайм – сорок пять минут, перерыв – пятнадцать.

– Согласен! – обрадовался Шумавцов. – А часы?

– Часы есть, – Митька показал руку с часами.

– Судьи нет. Играть надо по совести, не заспаривать голы. По всей правде играть.

– По всей, – то ли согласился, то ли передразнил Иванов. – Часы отдаю девчатам. Объявят, когда время кончится.

Встреча плехановских на Шумавцова потому и редкая, что приходится Шумавцова ждать. Он приезжает в Людиново, когда учебный год заканчивается. С младенчества живет у дяди, у брата матери, – в Ивоте. Яков Алексеевич женат на учительнице Наталье Михайловне. Бездетные. Алеша стал их радостью. У него даже две фамилии. В Людинове он Шумавцов, а в Ивоте – Терехов. Комсомольский билет ему на Терехова выписали.