Бандитский Петербург. 25 лет спустя - Андрей Константинов Страница 48

С конца XIX века в Чечне становится наиболее мощным тарикат кадирия, разбившийся впоследствии на три основные ветви – кунта-хаджийскую, батал-хаджийскую и бамат-хаджийскую. Батал-хаджийская ветвь тариката культивировала джигитизм – лихость, жесткую дисциплину, воинское мастерство, замкнутую кастовость и насилие по отношению к врагам. Кунта-хаджийская ветвь, наоборот, придерживалась ненасильственных методов.

Во время Великой Отечественной войны именно члены батал-хаджийского братства были обвинены в убийствах солдат и офицеров Красной армии и нападениях на воинские склады… Репрессирован же был весь чеченский народ без разбора, и кровь, пролитая во время этого геноцида, еще слишком свежа, чтобы попытаться спокойно и объективно разобраться в случившемся… Несомненно одно – для того чтобы выжить, чеченский народ был вынужден развить свою внутреннюю организованность до уровня самого высокого среди всех народов Кавказа.

Что касается структур мусульманских братств в Чечне, то они сделались еще более замкнутыми, а информация о них оказалась практически недоступной. В 1950-е годы, правда, стало известно, что у членов батал-хаджийского братства появилась черная касса, в которую мюриды (ученики, последователи) вносили обязательные пожертвования своим наставникам. На самом же деле эта черная касса стала общаком – денежным фондом, из которого помогали заключенным, их семьям и т. д. Кроме того, деньги из черной кассы шли на финансирование различных проектов, направленных на усиление экономической, а следовательно, и политической мощи братства…

С начала 1960-х годов объективная информация о чеченцах и о процессах, развивающихся внутри чеченского общества, становится еще более скудной, так как после смерти академика Орбели российское кавказоведение практически ликвидировали, была принята установка на приоритетное изучение Зарубежного Востока. Мотив простой – зачем изучать наши регионы и республики, если есть национальные кадры? Зачем русским изучать этнографию, культуру, языки и традиции народов советского Кавказа и Востока?..

Последствия этой установки стали очевидны немедленно после начала процесса развала Союза. Ситуация оказалась просто кошмарной. Все народы, входившие в империю, знали Россию отлично. Россия же такими знаниями в отношении этих народов не обладала…

Передовые отряды чеченцев, основной задачей которых было занятие плацдармов в Москве, появились в столице СССР в самом начале 1980-х годов. Они старались не привлекать к себе особого внимания милиции и местных авторитетов.{ Наоборот, чечены сразу начали создавать свою агентуру в правоохранительных органах и властных структурах. И только потом началось подтягивание бригад для черновой работы по освоению Москвы. В конце 1980-х – начале 1990-х годов в Москве шла настоящая война между славянами и чеченами. Но примерно с 1993 года в Москве началось планомерное вытеснение чеченов из столицы в другие города и регионы. Некоторые специалисты считают, что в этом деле большую роль сыграли правительство Москвы и лично Юрий Лужков.} Надлежало успеть устроить как можно больше своих людей в легальные структуры, изучить обстановку, обрасти связями. В лимитной Москве сделать это было нетрудно. Резкий рост авторитета и реальной силы московских чеченов происходил с конца 1980-х годов. Чечены резко нарушали криминальный баланс столицы и наезжали практически на все сферы деятельности местных группировок. Одновременно шло освоение других крупных городов России и, в первую очередь, Петербурга. У питерских чеченцев тактика точно такая же, как и у московских. Сила чеченов заключается прежде всего в строжайшей иерархии и безоговорочном подчинении младших старшим. Однако их структура не пирамидальна, а скорее в графическом изображении напоминает снежинку, лучи которой, полуавтономные чеченские кланы-группы, сходятся к центру – совету старейшин. Старейшины (которые вовсе не обязательно должны быть стариками) принимают стратегические решения и регулируют внутренние отношения между кланами.

До определенного времени казначеем черной кассы московских чечен считался некий Муса по кличке Старик. 27 ноября 1992 года он выступал на седьмом этаже гостиницы «Украина» перед 150 главарями чеченских банд, съехавшимися в Москву со всей страны. Старик настаивал на новых способах работы, на более жесткой координации деятельности чеченских групп в России…{ Война в Чечне, естественно, внесла свои коррективы и в позиции «чеченов» в городах России. Что же касается Старика (Муса Таларов) – в скором времени он потерял свое прежнее влияние в столице (говорят, что он вдруг начал выступать за сближение с ворами в законе, что для большинства чеченских авторитетов было делом абсолютно неприемлемым). Таларов вынужден был покинуть Москву и вернуться в Чечню. Впрочем, по непроверенным данным, впоследствии он снова вынырнул в Москве, где возглавил собственную группировку, занимавшуюся преступной деятельностью на территории Западного округа столицы.}

Завербовать агентов в чеченской среде или внедрить к ним своего человека практически невозможно. Жестокие к чужим, чечены жестоки и к своим тоже. Особенно к тем из своих, на кого пала тень подозрения. Известны случаи, когда чечены пытали своих же собратьев, чтобы убедиться в правдивости последних. Пытки чеченов несут в себе восточный колорит: раскаленные ножи, отрезанные пальцы…

Возглавлявший в 1993 году службу чеченской контрразведки в Москве некий Ахмед имел в активе своей службы более пятисот квартир, используемых как явки и почтовые ящики. Одним из наиболее известных чеченских сходняков был ресторан «Каштан» на юго-западе Москвы.

Условно московские чечены делились на три основных отряда: центральный, останкинский и южно-портовый. Центральный отряд под руководством Лечи Исламова контролировал около трехсот фирм, проституцию в центральных отелях (мужскую и женскую), а также рынки.{ Жизнь Лечи Исламова (Борода) протекала очень бурно и изобиловала самыми невероятными взлетами и падениями. В 1992 году он был арестован, но потом достаточно быстро очутился на свободе. После освобождения Исламов вернулся на родину, где, по слухам, приумножил свое состояние, занимаясь организацией похищений людей. Позднее Исламов поступил на службу к Дудаеву, быстро вырос до бригадного генерала и во вторую чеченскую войну уже руководил одним из фронтов обороны Грозного. Впоследствии он был одним из немногих полевых командиров, сумевших выйти из города в обход минных полей. Исламов сделал себе пластическую операцию, скрывался под вымышленной фамилией, но все равно в конечном итоге попал в руки российских спецслужб. За организацию незаконных вооруженных формирований и похищение людей Исламов был осужден Краснодарским краевым судом к 9 годам лишения свободы, однако уже в ноябре 2002 года Верховный суд отменил обвинительный приговор. По сообщениям прессы, столь гуманное отношение к знаменитому командиру объяснялось тем, что, находясь под следствием, Исламов активно сотрудничал с правоохранительными органами. В частности, с его помощью были вызволены из чеченского плена несколько заложников. Кроме того, писали, что по просьбе сотрудников ФСБ Лечи Исламов во время печально известного теракта на Дубровке звонил Бараеву и пытался уговорить террористов сдаться. Лечи Исламов умер в тюрьме в апреле 2004 года.} Останкинский (лидер – Мамуд Большой) контролировал перепродажу мебели, продуктов, компьютеров и обеспечивал поставку требуемых товаров в Грозный. Банда, контролировавшая Южный порт, возглавлялась Николаем Сулеймановым по кличке Хоза (убит в декабре 1994 года), основное направление ее деятельности составлял автомобильный бизнес.