История катастрофических провалов военной разведки - Джон Хьюз-Уилсон Страница 48

Противоборствующие стороны заняли боевые позиции. В синем углу расположились вьетнамские военные во главе с разведотделом MACV, в красном углу ЦРУ. За спинами участников поединка нервно маячили их болельщики, готовые выступить на любом из бесчисленных заседаний с советом, поддержкой и, при необходимости, политическим ударом ниже пояса. Вопрос был простым: какое количество живой силы могли выставить северовьетнамцы и Вьетконг против США и их союзников? От исхода этой бюрократической битвы зависела правильная оценка сил противника, способных принять участие в новом наступлении, и, как следствие, надлежащая военная реакция США со всеми вытекающими внутриполитическими последствиями.

MACV и его «болельщик» в лице Разведывательного управления министерства обороны упорно настаивали на том, чтобы не включать гражданских сторонников Вьетконга в оценки сил противника. Никто не знал, сколько их было, и, кроме того, достаточно было зайти в любую вьетнамскую деревушку, чтобы убедиться, что большую часть гражданских лиц составляли безобидные старики и дети. ЦРУ, в свою очередь, доказывало, что исключить из оценки от 120 до 150 тысяч потенциальных сторонников Вьетконга, способных держать в руках ружье или участвовать в освободительной борьбе на Юге, было бы бездумной попыткой закрыть глаза на истинный масштаб проблемы. Пренебрежение цифрами в данном случае могло бы иметь весьма серьезные практические последствия. Представим себе, что немцы в 1940 году задались вопросом, следует ли включать в общую потенциальную численность сил противника британские отряды самообороны. Каков бы ни был ответ, от него зависело определение численности войск вермахта, потребной для вторжения.

Ставки во Вьетнаме были высокими, и споры носили ожесточенный характер. Точный подсчет необходимой численности вооруженных сил США во Вьетнаме — барометр успеха MACV — был под угрозой. Объединенный комитет начальников штабов и MACV знали, что к началу 1968 года они направили во Вьетнам предельное количество живой силы, которое можно было бы оправдать политически. Если стратегия МАСУ в Южном Вьетнаме действительно была успешной, то что должна была подумать американская общественность в случае резкого скачка численности вьетконговцев? Проблема затрагивала сами основы президентства Джонсона и внутренней политики. Вот как выразился председатель Объединенного комитета начальников штабов в частном письме к Уэстморленду:

Хочу выразить свою обеспокоенность... по поводу связи между «статистическими выкладками»... и будущей численностью войск... Любые попытки преувеличить силы противника принесут нам всем большие неприятности.

Так формулировали проблему в высших военнополитических кругах Вашингтона. Не сообщайте о росте численности противника, не делайте политически недальновидную попытку добиться усиления американского военного присутствия во Вьетнаме, иначе Роберт Макнамара всех уволит — таков был намек.

Генерал Уэстморленд и подчиненный ему разведывательный отдел сразу ухватились за идею. Когда председатель Объединенного комитета начальников штабов не советует кому-либо доставлять всем большие неприятности, ни один политически прозорливый военачальник не станет игнорировать такой совет. Истинный смысл намека был простым и однозначным: не говорите правду — она связана с политикой. Таким образом, в интересах государственной политики, как их понимали начальники штабов, национальная разведывательная оценка должна была основываться не на реальных военных фактах, а на количественных требованиях. В конце концов Управление национальных оценок все-таки включило в подготовленный им проект оценки вьетнамские отряды самообороны и вспомогательные силы численностью в 120 тысяч человек, что вызвало страшный скандал. Военные посчитали, что оценка не соответствует их успехам в войне на истощение и ставит под сомнение достижения МАСУ в уничтожении вьетконговцев.

Суть вопроса состояла в пресловутом «количестве убитых». Подобно генералу Хейгу на Западном фронте в 1916—1917 годах, генерал Уэстморленд во Вьетнаме, ориентируясь на инструкции Роберта Макнамары, применял для оценки своих успехов в войне на истощение количественные критерии. Подобно тому как Хейг вел учет сохранившимся немецким дивизиям и их боеспособности, Уэстморленд вел учет сохранившихся и боеспособных сил коммунистов. Эта замечательная американская техника количественной оценки задачи и экономической эффективности, впервые примененная на Спрингфилдском оружейном заводе при производстве оружия для армии северян, теперь, столетие спустя, была применена для ведения войны. Это был непривычный и грубый метод достижения военной победы над политическим по существу противником, но именно такие новые и грубые методы владели умами военных стратегов Вашингтона в середине 1960-х годов.

Такой метод оценки успехов исходил от Роберта Макнамары и его ставленников. Одним из этих ставленников был генерал Уэстморленд, главнокомандующий вооруженными силами США во Вьетнаме. Назначение «Уэсги» было прямым следствием политического влияния Макнамары на ведение войны. Уэстморленд был высоким, красивым и статным выходцем из зажиточной южнокаролинской семьи, типичным представителем южной элиты, традиционно выбиравшей службу в армии Соединенных Штатов в качестве карьеры, достойной истинного джентльмена. Не лишним было и то, что влиятельный председатель комитета палаты представителей по вооруженным силам США Л. Мендель Риверс также был уроженцем Южной Каролины.

В то время многие современники Уэсги полагали, что он достиг своего потолка в звании генерал-майора на посту командира 101-й воздушно-десантной дивизии в начале 1960-х годов и что ни своими умственными способностями, ни складом характера он не годится для занятия высшего командного поста. Считалось, что он больше подходит для тактического уровня боевых действий, где мог оказывать личное влияние на своих солдат (никто никогда не сомневался в мужестве и доблести Уэсти), чем для оперативного и стратегического уровня войны. Проще говоря, его коллегам казалось, что для главнокомандующего ему не хватает необходимого стратегического кругозора. С учетом этого он вряд ли стал бы оказывать противодействие тому, как Роберт Макнамара ведет «свою» войну.

Это вполне устраивало бывшего президента Ford Motor Corporation. Никто не несет большей вины за поражение американцев во Вьетнаме, чем министр обороны США Боб Макнамара. Он считал, что генералы существуют исключительного для исполнения его желаний, а в военном опыте видел досадное препятствие ясному административному мышлению, необходимому для эффективного осуществления властных функций в современном мире. Окрыленный своим недавним триумфом над военными во время Карибского кризиса, когда он, будучи вхож в ближний круг Кеннеди, выдержал схватку с Хрущевым, и своими успехами в управлении международной автомобильной компанией, политически проницательный Макнамара ныне имел перед собой две четких цели: дать своему политическому хозяину, президенту Джонсону, то, чего тот хотел, и заставить военный истеблишмент плясать под свою дудку.

Для достижения первой из них Макнамара беззастенчиво манипулировал политической системой Вашингтона, чтобы обеспечить себе единоличное право давать военные советы президенту. Он играл на сомнениях Л.Б.Д., который чувствовал себя крайне неуверенно на посту президента, поскольку считал свое пребывание в Белом доме в некотором смысле нелегитимным (Л.Б.Д. автоматически стал президентом после убийства Джона Кеннеди). В Джонсоне была глубоко заложена нелюбовь к конфликтам, и он предпочитал делать дело без каких-либо споров или открытых разногласий. Если кто-то мешал, с таким человеком договаривались, его подкупали, ему затыкали рот, его дискредитировали или просто отстраняли от дел. Такова была манера Л.Б.Д. вести внутреннюю политику.