Я стану твоим зеркалом. Избранные интервью Энди Уорхола. 1962-1987 - Энди Уорхол Страница 47
Я стану твоим зеркалом. Избранные интервью Энди Уорхола. 1962-1987 - Энди Уорхол читать онлайн бесплатно
Энди Гляди, какие тут продаются красивые запонки.
Джим Ты правда так думаешь?
Энди О да. О, о-го-го, только посмотри, какие превосходные выкидушки. К ножам у меня слабость.
Джим Почему?
Энди Ну-у. Кажется, у меня когда-то был нож. Интересно, у них есть дешевый парфюм? Можно, я тебе куплю какой-нибудь дешевый парфюм?
Джим Нет, мне что-то не хочется.
Энди Серьезно? Пойду посмотрю, есть ли он тут.
Энди входит в магазин.
Энди У вас есть дешевый парфюм?
Продавец Нет. Извините, парфюмерии у нас нет.
Энди О, у вас просто замечательные ножи.
Продавец Спасибо, сэр.
Энди и Джим выходят на улицу, проходят мимо другого магазина. Останавливаются, заглядывают в витрину.
Энди Тут просто прелестные булавки в виде жуков. Если я куплю тебе булавку с жуком, будешь ее носить?
Джим Наверно.
Энди заходит в магазин и покупает булавку. Отдает ее Джиму, а тот кладет ее в карман. Они переходят к другому магазину и заглядывают в витрину.
Энди Хочешь, я тебе куплю обручальное кольцо?
Джим Нет, не надо.
Энди Почему не надо? А вдруг оно тебе понадобится?
Джим Хочешь сигарету?
Энди Нет, спасибо.
Джим Ты что, вообще никогда не куришь?
Энди Одно время я курил сигары, потому что тогда я дружил с людьми, которые курили сигары.
Джим Почему ты не куришь?
Энди Ну-у, наверно, потому что боюсь себя поджечь.
Место: Сан-Франциско, Fillmore Auditorium. Джим поднимается по лестнице в танцзал. В фойе стоят Мэри Воронов, танцовщица с плеткой, в черной рубашке и черных «ливайсах», подпоясанных массивным черным ремнем со стальной пряжкой; Нико в темной рубашке и расклешенных «ливайсах» в красную и белую полоску с широким поясом; Морин (одна из «велветов») в обычных «ливайсах» и рубашке с узором «пейсли»; Кто-то с золотым кольцом в ухе, в расклешенных «ливайсах» и куртке из обезьяньего меха. Тини-бопперы, толпы тини-бопперов; стилисты, выгуливающие бойфрендов; хиппи-франты и хиппи-грязнули; дамочки из Джуниор-Лиги ежатся в неудобных фосфоресцирующих брючных костюмах, целиком сшитых из винила. Все эти люди бродят по фойе. Джим подходит к Мэри, Нико, Морин и Кому-то.
Джим Привет, а где Энди?
Мэри На балконе. Закурить не найдется?
Джим Конечно.
Морин О, а мне можно одну сигаретку?
Джим Конечно.
Джим поднимается на балкон, где Энди с Полом расставляют кинопроекторы. Группа, которая выступала до них, уходит со сцены.
Джим Привет.
Энди О, привет. О, я вчера вечером пытался тебе звонить. Мы ездили в Беркли.
Джим Меня не было дома. Как вам Беркли?
Энди О, там просто замечательно. Мы просто сидели и смотрели на людей.
Пол Если разыщем Нико, можем начинать.
Джим Она в фойе с Мэри и Морин.
Пол идет собирать «велветов». Энди включает первый проектор. Гигантский портрет Нико, кусающей шоколадку. Энди включает другой проектор. Гигантский портрет Эди Седжвик в черном лифчике и трусиках, сидящей на незаправленной постели рядом с юным красавчиком в жокейских трусах. «Энди, что ты имеешь в виду?» – спрашивает голос Эди из динамиков. «Велветы» расставляют свою аппаратуру. Нико выходит на сцену.
Нико Песня называется I’ll Be Your Mirror.
Мэри и Джерард корчатся в ритме своих пляшущих плеток. Сквозь скрипучие помехи начинает пробиваться визг стали: это Джон Кейл царапает струны электроальта, зажав его под своим длинным подбородком. На балконе вокруг Энди образуется толпа. Четыре юноши в рубашках расцветки «пейсли-электрик» и тесных красных брюках стараются к нему подольститься. Джим что-то шепчет на ухо Энди. Энди лезет в один из карманов своей черной замшевой косухи и достает желтую упаковку жвачки Juicy Fruit. Дает жвачку Джиму. Лу, лидер-вокалист, поет: «Shiny, shiny, shiny, shiny boots of leather». Джерард снимает свою голубую рубашку с гофрированными рукавами, его сальные светлые кудри свешиваются на лоб, он встает на колени перед стробоскопом, раскинув руки. На балконе появляется Северин в черных каучуковых брюках, белой рубашке и фраке, на шее галстук. К Энди проталкивается какая-то женщина в белом виниловом плаще, за ней следует фоторепортер. Джим что-то шепчет Энди на ухо. Голубая вспышка.
San Francisco Chronicle: большая черно-белая фотография Энди Уорхола в черной замшевой косухе, черной водолазке, с посеребренными волосами и еле заметной, робкой, лукавой улыбкой. О-о, о-го-го!
Фредерик Тед Касл
Июнь 1967 года
ArtNews. Февраль 1968 года
В мае 1967 года Уорхол и его окружение отправились на Каннский кинофестиваль, где показывали «Девушек из “Челси”». Французы были пламенными фанатами Уорхола и даже объявили его «важнейшим свидетелем нашей эры» (Bockris, 269). Однако из-за скандальной репутации фильма оргкомитет Каннского фестиваля решил отменить показ. Это огорчило Уорхола и укрепило в нем нелюбовь к французскому кино, в особенности к последним на тот момент работам Жан-Люка Годара. Из Канн Уорхол отправился в Париж на премьеру «Девушек из “Челси”». Затем, сделав непродолжительную остановку в Лондоне, вернулся в Нью-Йорк и в тот же день вылетел в Бостон на концерт The Velvet Underground.
На следующий день после возвращения из Бостона Уорхол заглянул в Max’s Kansas City и застал там суперзвезду Айви Николсон в момент истерики: она визжала и швырялась едой. Энди в полном ужасе выбежал из ресторана, остановил такси. За рулем оказался Фредерик Тед Касл, художественный критик и писатель. В салоне его машины был спрятан диктофон. Касл записал этот разговор на магнитофон и спустя девять месяцев опубликовал его в колонке «Случаи» в ArtNews.
Вскоре после этого Касл написал экспериментальный роман «Гилберт Грин» (Kingston; New York: McPherson & Company, 1986). Образ главного героя, Гилберта Грина, отчасти вдохновлен фигурой Уорхола. «В Гилберте Грине я скрестил самого себя, Энди Уорхола и то, чем, как мне казалось, мог бы заниматься некий великий художник и поэт в ту эпоху кипения [в 1968 году]».
КГ
Энди Уорхола я впервые повстречал в 1967 году, в канун дня святого Валентина. Я работал таксистом, а он остановил мое такси. За баранкой я обычно не особо разговорчив, но тогда я только что посмотрел «Девушек из “Челси”», и мне захотелось ему сказать, что я счастлив, что он снял этот фильм. Я сказал ему об этом, и мы разговорились. Он спросил, пишу ли я тексты в стиле абстракционизма. Раньше я никогда не думал о своем творчестве в таких категориях, но тут решил, что, наверно, мои тексты именно в этом стиле. На следующий день я написал цикл из двух стихотворений в прозе о фильмах. Назвал его «Валентинка для Энди Уорхола». В последующие несколько месяцев мы познакомились чуть ближе. Я написал для него никудышный киносценарий и посмотрел у него на Фабрике кучу фильмов. Однажды он подкинул мне идею: если уж я работаю таксистом, мне стоит установить в такси диктофон, чтобы записывать чужие разговоры и переносить их на бумагу. Он даже спрашивал: «Почему все не пишут таким способом?» В то время он готовил к публикации свой роман об Ондине [133], на запись которого на магнитофон ушло двадцать четыре часа, а на расшифровку записи – два года. Я лично считаю, что расшифровывать аудиозаписи – труд практически непосильный, но я признал, что кое-что было бы интересно записать. Я не известил Уорхола, что действительно собираюсь этим заняться, но диктофон установил и три недели фиксировал разговоры, происходившие при мне. Однажды вечером, когда я проводил этот эксперимент, Энди Уорхол снова поймал мое такси, и вот что мы дословно сказали друг другу во время поездки в такси в том июне.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии