Александр II - Анри Труайя Страница 47

Несколькими днями позже полиция перехватила пачку прокламаций, которые Центральный исполнительный комитет «Народной воли» намеревался распространить среди студентов и рабочих. Там перечислялись все «братья», осужденные на смерть за последние месяцы и возводившиеся в ранг мучеников, а также говорилось об ужасной и близкой мести. Не удовлетворившись разговором с царевичем по поводу Екатерины, встревоженный Александр вновь просит его в письме-завещании от 9 ноября 1880 года: «Дорогой Саша, на случай моей смерти поручаю твоим заботам мою жену и детей. То дружелюбие, которое ты постоянно проявлял с самого первого дня, когда узнал их, и которое было для нас настоящим источником радости, служит для меня гарантией того, что ты не оставишь их и будешь для них защитником и добрым советчиком… Моя жена ничего не унаследовала от своей семьи. Стало быть, все, что ей принадлежит сегодня – движимое и недвижимое имущество, – она приобрела сама. Ее родственники не имеют на это имущество никаких прав, и она может распоряжаться им по своему усмотрению. Мы с ней условились, что если я буду иметь несчастье пережить ее, оно будет поровну разделено между нашими детьми, и сын получит свою долю по достижении совершеннолетия, а дочери – когда выйдут замуж. Капитал, который я положил в Государственный Банк, принадлежит моей жене согласно имеющемуся у нее свидетельству. Такова моя последняя воля. Я уверен, что ты исполнишь ее добросовестно. Да благословит тебя Господь. Не забывай меня и молись о душе того, кто нежно любил тебя. Папа».

Устроив таким образом будущее жены и детей, Александр решил покинуть вместе с ними Ливадию в конце ноября. За несколько дней до намеченного полиция обнаружила мину, установленную на железнодорожных путях в Лозовой, неподалеку от Харькова. Этот инцидент не повлиял на решение императора. Его мужество подкреплялось фатализмом. Чем с большим ожесточением охотились на него революционеры, тем крепче верил он во вмешательство Господа во все перипетии его судьбы. Пытаясь заниматься самоанализом, он приходил к выводу, что при принятии политических решений руководствуется скорее чувствами, нежели рассудком. Несмотря на свое положение и свою власть, он был всего лишь порядочным, благородным человеком. Ему казалось, что по масштабам личности он не годится на роль абсолютного монарха, готового выстилать телами подданных дорогу к достижению своих целей. И хотя он не соответствовал своему предназначению, все же было что-то необычное в этом простодушном, чувствительном существе, грезившем в одно и то же время любовью и реформами.

Путешествие прошло без приключений. Немного не доехав до Санкт-Петербурга, поезд остановился в Колпино, где собрались великие князья и княгини. Хотя все они были в курсе относительно женитьбы отца, только наследник престола и его супруга имели до этого возможность познакомиться с Екатериной поближе. Царь созвал членов своей семьи, чтобы представить им вопреки протоколу в скромной обстановке провинциального вокзала свою морганатическую супругу. Приветствия были подчеркнуто вежливыми, но холодными. Сыновья и дочь Александра молча осуждали своего отца.

Когда они 28 ноября приехали в Санкт-Петербург, император отвел Екатерине роскошные апартаменты в Зимнем дворце, заранее подготовленные по его распоряжению. У них была общая спальня, и они спали в одной кровати. Эта спальня примыкала к рабочему кабинету, и зачастую Александр после тяжелых объяснений со своими министрами сразу попадал в объятия жены. В качестве меры предосторожности вокруг дворца вырыли ров. Его окрестности прочесывались патрулями. Стояла холодная погода, небо было серым, лица людей угрюмыми, на крышах лежал снег. Солнце, синее море, лучистая умиротворенность Ливадии – теперь все это было не более чем воспоминанием, постепенно утрачивавшим реальность в мире забот и тревог.