Пеле. Исповедь влюбленного в жизнь - Пеле Страница 46

С помощью клуба Роземери нашла для нашей семьи прекрасное жилье на востоке Манхэттена, а дети быстро привыкали к новой стране, новому городу и новому языку. Эдиньо, мой сын, полностью принял американскую культуру. В «Космосе» мы вместе играли в футбол, но в школе он начал увлекаться баскетболом и бейсболом. Позже, когда ему исполнилось шестнадцать, я присутствовал на его выпускном. Директор подозвал меня и спросил, не могу ли я вручить сыну приз за спортивные достижения. Я думал, что его хотели наградить как лучшего футболиста, но, поднявшись на сцену, я понял, что Эдиньо преуспел в бейсболе. Это был настоящий сюрприз, но на какую-то долю секунды я даже расстроился!

В рамках моего контракта с «Warner» я должен был часто появляться на публике. Мне следовало посещать множество бейсбольных матчей и игр американского футбола, давать интервью, фотографироваться – все такое. Помню, что когда я ходил смотреть бейсбол, часто засыпал. Между бросками не было совершенно ничего интересно; все просто сидели, ели попкорн и болтали. Я постоянно думал: «Какая же скучная игра!» Американский футбол был динамичнее, но ненамного.

Именно тогда я впервые использовал фразу «прекрасная игра». Американские журналисты всегда спрашивали меня о «соккере». Я терпеливо поправлял их, говоря, что это не соккер, а футбол. Но добавлял, что это и не американский футбол. Я говорил, что футбол, в который играл я – и весь остальной мир, – был jogo bonito, «прекрасной игрой». Так я объяснял американцам разницу. Должно быть, всем понравилась эта фраза, ведь она немедленно пошла в народ.

Я был в хорошей форме и серьезно относился к спорту, но жизнь в Америке сильно отличалась от жизни в Сантосе. По сравнению с Нью-Йорком Сантос был просто крошечным. Сантос даже не входил в число крупнейших городов Бразилии, а Нью-Йорк был столицей всего мира. В 70-е мегаполис переживал очень интересный этап – это было время больших дискотек в ночных клубах, и «Космос» принимал в них участие. Я познакомился с таким огромным количеством музыкантов, актеров, знаменитостей, что всех даже не упомнить! Поскольку «Warner» владел не только «Космосом», но еще и музыкальным бизнесом и кинокомпанией, нас всех объединяли коктейльные вечеринки. Я встретился с Фрэнком Синатрой, Миком Джаггером, Родом Стюартом, Вуди Алленом, и этот список можно продолжать до бесконечности. Я ходил на восемнадцатый или девятнадцатый день рождения Майкла Джексона, мой портрет написал Энди Уорхол. Однажды в ресторане я столкнулся со Стивеном Спилбергом, и он пошутил: «Я собираюсь снять, как ты играешь в футбол на Луне. Потому что только на Луне ты еще не играл!»

Еще как-то я шел в офис «Warner» в Рокфеллеровском центре, и на улице столпились люди, которые скандировали мое имя и хотели получить автограф. Я зашел в лифт вместе с каким-то человеком. Он повернулся ко мне, и я увидел, что это был Роберт Редфорд. «Никто не обратил на меня внимания!» – сказал он и расхохотался.

Тогда я начал пить. Шучу – я никогда не пил. Я не брал в рот ни капли кайпириньи, а ведь это национальный бразильский напиток. Я всегда заботился о своем здоровье, никогда не напивался, не курил и не принимал наркотики. Многие говорили, что нет ничего страшного в том, чтобы выпить в компании, а вино даже полезно для сердца. Я же всегда отшучивался, что, раз я из Трес-Корасойнса, то у меня три сердца, и тогда я выпью в три раза больше, чем следовало бы.

Как бы то ни было, в «Космосе» все изменилось. Наши тренировки начинались в марте, когда зима только-только заканчивалась. Врач заметил, что иностранцы страдают от холода, и посоветовал нам выпивать немного виски перед тренировкой. Я не мог поверить своим ушам. Разве можно представить себе, чтобы бразильский врач разрешил выпивать перед выходом на поле? Для меня это было какой-то дикостью. Врач говорил, что это поможет нам согреться. Ну, я попробовал. Тогда я впервые взял в рот виски. Теперь я позволяю себе время от времени выпить стаканчик по особым случаям, например когда говорю тост.

И хоть я следил за диетой, в поездках я пробовал всякую еду. Стоит мне приехать в другую страну, как меня неизбежно просят отведать местных деликатесов. Я ел козье колено, яички, мозг обезьяны и мясо собаки. Когда я увидел сцену из фильма об Индиане Джонсе, в которой ему подают всякие странные блюда, я подумал: «Вот это про меня!» Удивительно, но мне нравится почти все – мясо, рыба, овощи… Я привык начинать день с двух вареных яиц – к этому меня приучил Дондиньо, постоянно повторяя об их пользе.

К началу сезона 1976 года «Космос» был в гораздо лучшей форме. Гордон Брэдли продвинулся и занял административную должность, тогда как другой англичанин, бывший игрок «Эвертона» Кен Ферфи занял пост тренера. Также мы переехали с острова Рэндалла на «Янки-стэдиум», первый дом «Космоса». Ферфи, не терял зря времени и привел игроков со своей родины. Он пригласил пять футболистов Первого дивизиона, включая троих из «Шеффилд Юнайтед», клуба, за который он раньше играл. Наша команда становилась все сильнее, и новые программы профессора Маццеи приносили свои плоды, но я не был до конца уверен в тактике Ферфи. Мне всегда казалось, что он слишком зацикливается на своих взглядах и убеждает команду играть аккуратнее, уделяя больше внимания защите. Меня перевели на позицию полузащитника, и я считал, что мы просто тратим время впустую, учитывая, что меня пригласили в клуб для того, чтобы я забивал голы. Мы не использовали и другие сильные стороны игроков нашей команды – помимо меня в составе были хорошие нападающие вроде Брайана Тинниана и Тони Филда. Со временем мы стали еще сильнее, когда к нам присоединился итальянский форвард Джорджо Киналья, которого я хорошо знал, поскольку неоднократно играл против него и был о нем очень хорошего мнения.

В мае состоялся первый матч с Джорджо, в котором мы играли против «Лос-Анджелес Ацтекс». Тогда мы одержали оглушительную победу со счетом 6:0, причем мы с Джорджо забили по два гола, но это все равно не убедило Ферфи в том, что нам следовало сделать ставку на атаку. Ферфи отказался отдать атакующую роль еще одному игроку, и снова и снова один из нас обнаруживал, что находится в выгодной позиции, но без поддержки. Мы одержали победу в четырех матчах и проиграли также в четырех. Эта стратегия определенно не работала и после того, как мы проиграли «Вашингтон Дипломатс» со счетом 2:3, Ферфи, наконец, уволили, а нашим тренером снова стал Гордон Брэдли.

Дела тут же пошли в гору, и мы закончили этот сезон вторыми в северном дивизионе Североамериканской футбольной лиги. Мы одержали победу в матчах плей-оффа и снова встретились с Вашингтоном в августе. На «Ши-стэдиум» я забил гол, приведя нас к победе со счетом 2:0, и мы встретились с «Тампа Бэй Раудис», одной из сильнейших команд лиги. «Тампа» ни разу не проиграла дома за весь сезон, так что нам надо было как следует постараться, чтобы нарушить эту череду побед. Но, несмотря на все усилия нашей команды, мы проиграли со счетом 1:3. Противники открыли счет, но потом я забил гол. К сожалению, из-за плохого судейства на поле возникла неразбериха, которой умно воспользовался Стюарт Скаллион, бывшая звезда «Уотфорда». А потом, после того как он забил нам гол, Родни Марш добавил и третий.

Целый сезон усердной работы закончился печально, но в то же время мы могли гордиться своим прогрессом. Причем успехи были как у «Космоса», так и у футбола в Америке в целом. Я получил подтверждение того, что принял правильное решение, вернувшись в большой спорт. Дважды я играл за команду, состоявшую из одних звезд американского футбола. Матчи проходили в мае, и мы выступили против Италии и Англии; несмотря на то что оба раза мы проиграли, стало понятно, что США стали замечать на международной арене. В течение года ко мне проявляли интерес газеты, журналы и телевидение. Кроме того, я продолжал работу в молодежной программе. По сути, я как никогда много путешествовал, и всегда мне компанию составлял профессор Маццеи. В течение 1976 года мы посетили, помимо прочих мест, Японию, Индию, Уганду и Нигерию, где чуть не нарвались на дипломатический скандал, застряв там во время попытки совершения государственного переворота. Президента, генерала Муххамеда, убили в ходе нашего пребывания в стране, и хотя заговорщиков быстро поймали, в Нигерии был объявлен траур. Из-за этого власти закрыли аэропорт и ввели комендантский час. В Лагосе в это время находился Артур Эш, приехавший на турнир по теннису, но его забрали из нашего отеля в посольство США. Мы же не могли покинуть отель в течение шести дней, из-за чего Роземери дома в панике звонила в посольства, в «Космос» и «PepsiCo», пытаясь меня вызволить. К счастью, порядок был восстановлен, и мы смогли уехать. Правда, когда я покидал страну, посол Бразилии настоял на том, чтобы я надел униформу пилота, чтобы меня не узнали.