В постели с тираном. Книга 2. Опасные связи - Диан Дюкре Страница 46

Месяцы проходили один за другим, а об освобождении Саддама не было и речи. «Я тебя люблю, и мне тебя не хватает», – заявляет Рагад по всем телевизионным каналам, заочно обращаясь к своему отцу. Эта верная отцу дочка фигурирует отнюдь не на последнем месте в списке лиц, разыскиваемых Интерполом и командованием войск, оккупировавших Ирак. В данном списке 41 фамилия, и под номером 16 в нем значится Рагад Хусейн, обвиняемая в «существенной финансовой поддержке мятежников». В обвинении говорится, что она, будучи «бывшим активным членом партии «Баас», содействовала переводу денежных средств мятежникам». В документах Интерпола фигурируют еще более суровые обвинения: «Разыскивается Аль-Маджид Рагад Саддам Хусейн. 2006/54606 АЛЬ-МАДЖИД РАГАД. Основания: подстрекательство к совершению преступлений, посягающих на жизнь, терроризм».

Под номером 17 в этом списке фигурирует ее мать Саджида, которая, по мнению руководства Интерпола, играла «ключевую роль в руководстве, материально-технической поддержке и финансировании иракских мятежников». Саджида не отвернулась от Саддама после его свержения, и, по мнению новых хозяев страны, она виновна в поддержании крепких связей с лицами, руководящими мятежами, которым она, по имеющимся сведениям, обеспечивала финансирование, поскольку имела доступ к материальным ценностям, награбленным Саддамом Хусейном. Главный адвокат Хусейна отсылает к этой женщине всех тех, кто вызывается устроить побег бывшему президенту.

Несмотря на неизменную поддержку, оказываемую Саддаму Саджидой, он еженедельно звонит не ей, а Самире Шахбандар – своей второй жене, удравшей в Ливан. «Если он не может рассказать мне что-то подробно по телефону, я знаю, что двумя или тремя днями позже я получу письмо, в котором он объяснит мне все» [140], – говорила Самира.

Время суда приближается. Саддам хочет произвести в эти последние дни хорошее впечатление – совсем не такое, какое складывалось о нем после просмотра видеозаписи его ареста. Костюм, который ему выдают, пошит плохо и, по его мнению, уж слишком темный. Такой костюм ему не подходит. Полк, в котором служит Роберт Эллис, оказывает бывшему главе Ирака последнюю услугу: Саддам предстанет перед судом в костюме от Кристиана Диора.

Пятого ноября 2006 года оглашается приговор: смертная казнь. Когда заходит разговор о том, что ему, Саддаму Хусейну, непосредственно перед казнью дадут успокоительные средства, бывший президент Ирака категорически от них отказывается и заявляет: «Горé успокоительные средства не нужны». Чуть позже, в последний раз демонстрируя свою силу воли, он – «чтобы показать истинную сущность араба, руководимого своей верой» – беззаботно рассказывает о том, что когда-то занимался дома на велотренажере: «Я в свои тридцать пять лет ежедневно занимался по двенадцать минут».

Когда наступает день казни, он собирает свои несколько белых рубашек и черных курток, коробку с сигарами «Коиба» и блокнот со стихами и просит, чтобы все это было передано Рагад. Он также просит охранников, чтобы ей сообщили, что он отправляется в рай со спокойной совестью и чистыми руками.

«Они не дали мне с ним поговорить. Единственное, что я хотела, – это сказать ему, что мне его недостает и что я его люблю. На мою просьбу ответили отказом», – говорит, обливаясь слезами, Рагад. Однако отказано было не теми, кто вместе со старшим сержантом Эллисом охранял Хусейна и присматривал за ним, а самим Саддамом. «У меня нет желания встречаться со своими ближайшими родственниками в сентиментальных целях. Мои дочери могут при этом расплакаться» [141]. Он пишет еще одно, последнее, стихотворение, посвящая его первой жене – Саджиде. «Мое сердце еще нежное, и я все еще могу любить» [142].