Война в Средние века - Филипп Контамин Страница 45

Второй пример взят из истории Неаполитанского королевства в анжуйскую эпоху: в двух актах (от 19 и 20 ноября 1277 г.) Карл I приказал казначеям выплатить Гоше Бело, своему служащему, 5070 унций золота для выдачи аванса наемникам, рыцарям, оруженосцам, конным и пешим арбалетчикам. Этот аванс на период с 15 сентября по 15 декабря 1277 г. должны были записать в «трех одинаковых тетрадях», перечислив там «подробно, ясно имена и прозвища каждого из нанятых», размер аванса, день и место выплаты, и «сказать об отсутствии тех, кого нет»; одна из этих тетрадей должна была храниться у Гоше Бело, другая – у рыцаря Пьера де Уго или у вице-маршала Адама Фурра, третья – у служащего Генриха Бара и рыцаря Луки де Сент-Эньяна ^[234].

Третий пример – также о плате наемникам, на этот раз в Англии: в 1300 г. Джон Боутур участвовал в походе на Шотландию с отрядом численностью от 6 до 8 человек. 12 сентября того же года Робер Бавен, один из его рыцарей, вел расчеты с казначейством Эдуарда I за период с 4 июля. Жалованье, которого он требовал, составляло 61 фунт 14 шиллингов. Бавен получил грамоту на передачу ему вместо 30 ливров фермы Сент-Бриавель; между тем он уже получил вина и продовольствия на 13 фунтов 4 шиллинга 8 пенсов: таким образом, ему оставалось получить еще 18 фунтов 9 шиллингов 4 пенса. Но на этом дело не закончилось: Бавен потребовал 134 фунта 13 шиллингов 4 пенса за лошадей, погибших во время похода на Фалькирк в 1298 г., свыше 30 фунтов 5 шиллингов 1 пенса жалованья, которое ему задолжали за службу в качестве рыцаря-баннерета в доме короля. В целом задолженность Бавену составила 111 фунтов 7 шиллингов 9 пенсов, и он удовлетворился признанием этой суммы казначейством в расчете на скорый возврат ^[235].

Одновременно с успехами в области управления, благодаря увеличению количества ремесел, повышению качества их продукции, стали возможны и технические достижения: изменение вооружения, появление и распространение более современных машин, развитие замкового строительства и осадного искусства.

Стало больше людей, богатства, денег – все это позволило государствам проводить более масштабные или более длительные мобилизации и осуществлять военно-политические мероприятия большего размаха. Во время «похода на Арагон» 1285 г. Филипп III Смелый истратил 1 228 751 турский ливр на содержание почти 19 000 человек, из них 4000 тяжеловооруженных всадников, 2700 легких всадников и 12 000 пехоты ^[236].

Военные операции Эдуарда I с 1294 по 1298 г. обошлись английской казне в 750 000 фунтов стерлингов (или 3 000 000 турских ливров). В правление Филиппа Красивого расходы на войну в Гаскони и на море достигли 2 125 200 турских ливров ^[237].

Тогда же стали производить массовые закупки оружия: в 1295 г. для войны в Аквитании Филипп Красивый приказал приобрести в Тулузе 2000 арбалетов с одним или двумя рычагами, 1000 поддоспешных камзолов, 3000 бацинетов и 3000 нашейников. В 1314 г. в арсенале Венеции насчитывалось 3067 кирас, 2770 железных шишаков и 2950 латных нашейников (collaria).

Очевидно, такие же огромные суммы расходовались на усиленный набор, «по призыву или за плату» ^[238]. Когда прибегали к услугам подданных, верных людей, вассалов или граждан, использовали все возможные виды чистого или смешанного, явного или скрытого наемничества. В случае опасности в городах за оружие бралось почти все боеспособное мужское население (в некоторых случаях для оборонительных работ привлекались даже женщины). Крупномасштабную мобилизацию могли провести и в округе: в 1325 г., в год битвы при Альтопашо, Флорентийское государство с населением около 400 000 человек выставило, если не считать его союзников гвельфов, 1500 наемных и 500 флорентийских всадников и, возможно, 15 000 пехотинцев. Из каждых 6-7 взрослых мужчин один мог быть призван ^[239]. В 1298 г. в Англии 5% взрослого мужского населения призвали в армию, которая насчитывала 25 700 пехотинцев и, по меньшей мере, 3000 всадников. Сохранившаяся документация не позволяет сделать такие же точные подсчеты для Французского королевства в эпоху Филиппа Красивого. По крайней мере, нам известно, что в 1304 г. этот король потребовал от крупных сеньоров Тулузэна, Каркассэ, Перигора, Руэрга, Оверни и Бокера предоставить 2016 тяжеловооруженных всадников и 17 350 пеших сержантов; несомненно, речь шла не только об ожиданиях, ничто не указывало на то, что они оправдались, но и о денежных взносах вместо людей (из расчета один тяжеловооруженный всадник от каждого дворянина с доходом в 500 ливров и 6 пехотинцев от 100 дворов); конечно, эти деньги шли на наем такого же числа бойцов. Более того, старались, чтобы все области королевства внесли свой вклад: отсюда и призыв в том же году, на этот раз вполне реальный, к сеньорам, которым надлежало прибыть на место сбора «спустя две недели после Святого Иоанна <...> с определенным числом всадников и пехотинцев». В призывных списках эти сеньоры были сгруппированы по месту проживания: Тулуза, Каркассон, Перигор, Руэрг, Бокер, Иль-де-Франс, Берри, Нормандия, Пуату, Шампань, Бретань, Мэн, Анжу, Турень, Перш, Лимузен, Бургундия, Вермандуа, Бовези, Артуа, Корби, Понтье, Вандомуа, Овернь и Лионнэ ^[240].

Были предложены грандиозные проекты: Фиденцо Падуанский в «Книге о возвращении Святой земли» (Liber recuperationis Terre Sancte), написанной между 1266-1291 гг., полагал, что в новом крестовом походе должны участвовать, помимо множества пехотинцев, от 20 000 до 30 000 всадников (и среди них – большое число лучников). Он предлагал также создать в Святой земле постоянную армию (militia continua, stabilis et diuturna) усилиями епископств, аббатств и городов христианского мира. Их количество было так велико, что достаточно было, чтобы каждый без особого ущерба для себя предоставил небольшое количество рыцарей ^[241].

В 1323 г., в преддверии нового крестового похода, посольство к папе Иоанну XXII, возглавляемое Карлом Валуа, обнародовало следующие цифры: 5000 тяжеловооруженных всадников (1000 из них должны были содержать госпитальеры, разбогатевшие за счет казны тамплиеров), 15 000 пехотинцев, при общих годовых издержках в 1 600 000 турских ливров, и все это на пять лет. Иначе говоря, проектируемый крестовый поход должен был стоить 8 миллионов турских ливров ^[242].